Тем не менее вышеперечисленные изобретения землян погоды не делали. Маневренность и безопасность солнечных кораблей обеспечивала галактическая наука. Мощное, неотвратимое притяжение Солнца сдерживалось гравитационными полями, благодаря чему корабль мог снижаться и взлетать по команде пилота. Сокрушительные силы, действовавшие в центре волокон, поглощались и нейтрализовались, а длительность их воздействия регулировалась за счет сжатия времени.
Относительно неподвижной точки на Солнце (если бы таковая существовала) корабль мчался по магнитной арке со скоростью в несколько тысяч миль в час. Но по отношению к окружающим судно облакам казалось, что оно неторопливо прокладывает себе путь, преследуя мелькающую впереди добычу.
Джейкоб следил за погоней вполглаза. Куда интереснее было наблюдать за Куллой. Тощий пришелец выступал в роли впередсмотрящего. С горящими глазами он стоял возле рулевого и тыкал рукой в окутывавшую судно мглу.
Кулла определял направление немногим лучше корабельных приборов, но Джейкоб в показаниях приборов не разбирался. Он был благодарен оказавшемуся рядом существу, которое указывало остальным пассажирам, а заодно и команде, куда смотреть.
Около часа они гнались за пятнами, сиявшими где-то далеко, в дымке. Де Сильва приказала открыть голубой и зеленый диапазон, однако пятна все равно просматривались крайне слабо, лишь изредка то одно, то другое испускало зеленоватый световой луч, будто прожектор, вдруг выхватывавший корабль из темноты, а затем скользивший дальше.
Со временем вспышки участились. Объектов было не менее сотни, и все примерно одного размера. Джейкоб покосился на емкостный датчик приближения. Расстояние – семьсот километров.
Когда до цели осталось двести метров, стали хорошо различимы очертания объектов. «Пожиратели магнитного поля» имели тороидальную форму. С такого ракурса стадо напоминало россыпь миниатюрных голубых обручальных колец. И все колечки до единого развернулись в одну сторону и выстроились вдоль волокнистой дуги.
– Они выстраиваются вдоль магнитного поля там, где его напряженность максимальна, – прокомментировала Хелен. – И вращаются вокруг своей оси, вырабатывая электрический ток. Шут его знает, как они перебираются из одной активной области в другую, когда поля смещаются. Мы все еще ломаем голову над тем, что удерживает их вместе.
Несколько крайних тороидов, не прекращая вращения, начали медленно раскачиваться. Прецессия
[24].
Внезапно корабль на секунду затопило пронзительно-зеленым свечением, потом гамма снова стала желтовато-красной. Пилот покосился на Джейкоба.
– Мы только что прошли сквозь лазерный шлейф одного из тороидов. Подобные разовые кратковременные вспышки совершенно безвредны, – сообщил он. – Однако если бы мы оказались позади и снизу основной части стада, у нас могли бы возникнуть проблемы.
Перед кораблем, перекрыв обзор, проплыл сгусток темной плазмы, то ли более холодной, то ли перемещавшейся гораздо быстрее, чем окружающий ее газ.
– Для чего им лазер? – поинтересовался Джейкоб.
Де Сильва пожала плечами.
– Для динамической устойчивости. Или в качестве ракетного двигателя. А может, они, как и мы, используют его для охлаждения. Если так, то в них вполне могла бы содержаться пылевая материя. Но в чем бы ни заключались функции лазера, он у них достаточно мощный, чтобы пробивать своим зеленым лучом наши настроенные на красный спектр экраны. Если бы не это, мы бы их вообще не заметили. Как бы эти создания не были огромны, для наших датчиков они как цветочная пыльца на ветру. Мы бы не засекли ни одного «пончика» и за миллион лет, если бы не лазерный шлейф. В альфа-линии водорода они невидимы, поэтому, чтобы как следует изучить их, пришлось приоткрыть часть зеленого и синего спектров. Естественно, конкретная длина волны, на которую настроен их лазер, в этот диапазон не попадает! Выбранные нами каналы достаточно спокойные и оптически плотные, так что можно не сомневаться: любое замеченное вами зеленое или голубое свечение исходит именно от этих тварей. Они, если можно так выразиться, вносят в местную цветовую гамму приятное разнообразие.
– Да уж, тут любому цвету, кроме этой проклятой красноты, обрадуешься.
Корабль пересек затемненную область, и они вдруг очутились практически в гуще чуждых созданий.
Джейкоб сглотнул и непроизвольно зажмурился. А когда снова открыл глаза, то обнаружил, что не в силах пошевелиться. Несмотря на предшествующие три дня путешествия, изобиловавшие невероятными пейзажами, увиденное повергло его в почтительный трепет.
Если стаю рыб принято называть косяком из-за определенной фигуры, в которую они выстраиваются, а львиное семейство именуют прайдом благодаря той гордости и достоинству, с которыми они держатся, то для скопища солнечных аборигенов годился лишь один термин – вспышка. Их сияние было настолько насыщенным, что явственно контрастировало с космической чернотой.
Ближайшие тороиды светились всеми красками земной весны. И лишь на достаточном отдалении их блеск потихоньку начинал тускнеть. Прямо под проходившими посредине каждого существа осями, там, где лазерный луч пронзал плазму, виднелось приглушенное зеленоватое мерцание.
И все они были окружены искрящимся световым ореолом.
– Синхротронное излучение
[25],– прокомментировал один из членов экипажа. – Похоже, эти крошки вертятся что есть мочи. Я зафиксировал существенный выброс – в сотню килоэлектронвольт
[26].
Ближайший тороид, достигавший в поперечнике четырехсот метров и находившийся примерно в 2000 метрах, медленно вращался. Вдоль его контуров, словно бусины в ожерелье, проплывали, сменяя друг друга, разнообразные геометрические фигуры: густо-синие ромбы превращались в фиолетовые загогулины, за считаные секунды обегая изумрудное светящееся кольцо по периметру.
Капитан солнечного корабля стояла посреди рубки, взгляд ее метался от одного прибора к другому, подмечая малейшие изменения показаний. Если смотреть только на нее, то по переливчатым цветным отблескам на ее лице и белоснежной форме можно было наблюдать смягченную, приглаженную версию развернувшегося снаружи светового шоу. Всякий раз, как Хелен отрывала глаза от приборной доски и улыбалась, зеленые и синие блики вытесняли с ее лица естественный румянец, придавая ей потусторонний вид.
Внезапная вспышка излучения, исходившего от тороида, затопила рубку сплошной синевой, одновременно высветив на «теле» существа замысловатый узор, напоминавший скопление нервных узлов.
