Руки и ноги свела болезненная судорога, прокатившаяся по всему телу прямо в мозг. Слишком много боли, и разум слишком утомлен, чтобы отсекать болевые сигналы на подходе. Кажется, одно ребро сломано, и, вероятно, произошло это в драке с Куллой.
Впрочем, все это бледнело по сравнению с пульсирующей тяжестью в левой половине головы. Туда словно засунули раскаленный уголь.
Гравитационная петля вела себя как-то странно. Плотное всеохватывающее силовое поле должно было распределяться вдоль тела равномерно, но вместо этого оно волновалось, как море, и то накатывало на его спину, как прилив, то отступало.
Явно что-то было неладно. Но ощущение оказалось даже приятным, будто тебя убаюкивают. Хорошо, наверное, сейчас было бы уснуть.
– Джейкоб! Слава богу! – голос Хелен гремел отовсюду и тем не менее был каким-то далеким – участливым, явственным, теплым, но при этом как будто несущественным. – Сейчас не до разговоров. Скорей поднимайся сюда, родной! Гравитационное поле слабеет! Отправляю за вами Мартин, но… – Раздался треск, и голос смолк.
«Как было бы здорово снова увидеть Хелен», – заторможенно подумал Демва. И тут наконец сонливость одолела его, и больше он уже ни о чем не думал.
Во сне он был Сизифом, человеком, проклятым богами и приговоренным вечно закатывать на гору огромный валун. Джейкобу всегда казалось, что он бы на его месте всех перехитрил. Он бы заставил гору считать себя плоской и при этом по-прежнему выглядеть как гора. Ему уже доводилось проделывать такой трюк.
Но на сей раз гора разозлилась. На ней откуда ни возьмись появились полчища муравьев, они покрыли его с ног до головы и болезненно кусались. Потом прилетели осы и отложили яйца прямо ему в глаза.
А главное – гора сама норовила его обдурить. Некоторые ее участки стали липкими, и камень не желал катиться вперед. А кое-где склон, наоборот, сделался чрезвычайно скользким, и веса Джейкоба было недостаточно, чтобы удержаться на его поверхности. Земля, тошнотворно раскачиваясь, уходила из-под ног.
Он не помнил, разрешают ли правила игры ползти. Но, похоже, это был единственный выход – во всяком случае, передвигаясь ползком, он не соскальзывал.
Да и камень словно бы тоже ему помогал. Его нужно было лишь чуть-чуть подталкивать, а так он по большей части катился сам. Очень любезно с его стороны, только зря он так стонал и причитал. Валунам причитать не положено. И уж тем более по-французски. Джейкоб совершенно не обязан был все это слушать.
Тут он очнулся и осовело огляделся. Перед ним был люк. Только непонятно, какой из них: ведущий в верхнюю или нижнюю часть корабля. Одно радовало: дым почти рассеялся.
Снаружи надвигалась чернота, переходящая в прозрачность, а та, в свою очередь, превращалась в багровое зарево хромосферы.
Что это там, линия горизонта? Край Солнца? Впереди расстилалась плоская фотосфера, ворсистый ковер малиново-черного пламени. В его глубинах зарождалось смутное движение. Поверхность пульсировала, над колышущимися черными выбросами вздымались длинные волокна, сплетавшиеся в диковинный узор.
Туда-сюда. Вперед и назад, снова и снова Солнце раскачивалось прямо у него перед глазами.
Милли Мартин застыла в дверях, зажав себе рот кулаком. В ее глазах плескался ужас.
Он хотел успокоить ее. Все в порядке. Угрозы больше нет. Мистер Хайд мертв, не так ли? Джейкоб вспомнил, что где-то видел его – кажется, на руинах замка. Лицо его было сожжено дотла, глаза выгорели, а труп жутко смердел.
Вдруг кто-то схватил его и потащил вниз. В данном случае «вниз» означало к люку. Но для начала надо было преодолеть пологий склон. Он рванулся вперед, и сам потом не помнил, как очутился снаружи.
Часть X
Диво дивное:
Дырка в бумаге, за ней
Звездная россыпь.
Кобаяси Исса (1763–1828)
30
Непрозрачность
Член комиссии Абатсоглу: «Таким образом, можно утверждать, что все разработанные Библиотекой системы вышли из строя в первую очередь?»
Профессор Кеплер: «Да, так и есть. Все они пришли в негодность. Продолжали работать только устройства, созданные на Земле земными инженерами. Вынужден уточнить: именно те устройства, которые пил Буббакуб и многие другие в ходе постройки корабля называли излишними и бесполезными».
Ч. К. А.: «Вы намекаете, что Буббакуб заранее знал…»
П. К.: «Нет, разумеется, нет. В некотором смысле его просто обвели вокруг пальца, точно так же, как и нас. Его доводы были чисто эстетическими. Ему претило, что галактические системы сжатия времени и гравитационного контроля засунут в допотопный корпус и подключат к устаревшей системе охлаждения.
Ведь отражающие поля и охлаждающая лазерная установка базировались на физических законах, которые были известны человечеству еще с XX века. Немудрено, что его раздражало наше настойчивое желание, чтобы в основу корабля были заложены подобные технологии. Дело не столько в том, что галактические системы оставили их далеко позади, сколько в его предубеждении против доконтактной земной науки, которая казалась ему жалкой смесью догадок и шаманства».
Ч. К. А.: «Однако это шаманство сработало там, где новейшее оборудование оказалось бессильно».
П. К.: «Справедливости ради должен заметить, что это счастливое стечение обстоятельств. Кулла был искренне уверен, что земная техника ни на что не влияет, поэтому поначалу даже не пытался вывести ее из строя. А потом исправлять свои ошибки было уже поздно».
Член комиссии Монтес: «Я не понимаю одного, доктор Кеплер. И, уверен, многие коллеги разделяют мою озабоченность. Насколько мне известно, капитан солнечного корабля воспользовалась охлаждающим лазером, чтобы покинуть хромосферу. Но для этого нужно набрать такое ускорение, которое позволило бы преодолеть силу притяжения Солнца! И это было возможно, пока на корабле действовали внутренние гравитационные поля. Но что произошло, когда они отказали? Разве корабль не должно было расплющить в лепешку?»
П. К.: «Это произошло не мгновенно. Системы отказывали одна за другой. Сначала дало сбой тщательно настроенное поле в гравитационной петле – туннеле, соединяющем главную палубу и нижний отсек, где размещено оборудование; потом автоматическая система контроля турбулентности; и наконец, постепенно вышло из строя основное поле, компенсировавшее внутри корабля солнечное притяжение. Но когда это произошло, корабль уже достиг нижних слоев солнечной короны. И капитан де Сильва уже была к этому готова.
Она понимала, что продолжать подъем после отказа внутреннего компенсационного поля равносильно самоубийству, и все-таки пошла на риск, чтобы сохранить и доставить на Землю уникальные записи. Альтернатива была – позволить кораблю падать, лишь слегка притормаживая и удерживая ускорение на уровне трех g.
К счастью, нашелся способ «безопасно» падать и при этом сохранить себе жизнь. Нужно было попытаться попасть на орбиту выхода за пределы солнечного притяжения. При этом вся мощь лазера направлялась на то, чтобы заставить корабль при падении двигаться по наклонной.
