Я бы хотела, чтобы меня это зрелище наполнило отвращением. Вместо этого я почувствовала, что оно меня завораживает, и мне захотелось приподнять простыню и рассмотреть труп более внимательно. Блэкберн сделал знак мужчинам, охраняющим тело, и они быстро расступились.
Блэкберн наклонился ко мне.
– Не торопитесь. Я прослежу, чтобы вам никто не мешал.
Я кивнула, потом опустилась на колени рядом с телом, стараясь не попасть в лужу крови вокруг плеч, и осторожно стянула простыню. Мне едва удалось не ахнуть, я крепко зажмурилась и молилась, чтобы не уронить покрывало, словно испуганный ребенок.
Возможно, я оказалась не настолько готовой к этому, как мне казалось.
Я не открывала глаз и дышала ртом, пока головокружение немного не утихло. Нельзя было упасть в обморок на глазах почти у всех полицейских Лондона. Особенно когда они и так уже считают меня недееспособной из-за моего пола.
Собравшись с мыслями, я заставила себя исследовать тело.
Женщина небольшого роста, чуть выше пяти футов. Лицо сильно повреждено, обезображено кровью и порезами от губ до носа. Она лежала на спине, правое колено согнуто и поднято вверх, левая нога вытянута. Немного похоже на то, как нашли Энни Чапмен. Маленькая синяя татуировка виднелась на ее предплечье.
Болты и хирургические инструменты – испачканные кровью – выглядывали из-под ее тела.
Я понятия не имела, зачем Джеку нужны подобные вещи. Продолжая осмотр, я сосредоточилась на том, какой вывод я могу сделать.
Весь ее торс был разрезан по центру с хирургической точностью; кишки наброшены на плечи. Один участок кишечника даже был отрезан и аккуратно разложен между левым плечом и туловищем. Послание своего рода.
Я проглотила свои эмоции. Мне необходимо было закончить этот осмотр. А еще – понять мысли этого безумца и что довело его до подобной жестокости, чтобы он больше никогда не смог сотворить такого с женщиной. Я глубоко вздохнула и еще раз внимательно осмотрела тело, хотя мне не удавалось утихомирить сердце.
Как и у других женщин, у нее было перерезано горло.
Однако, в отличие от других, на ее правом ухе был надрез. Похоже, он пытался отрезать кусочек. Я кое– что вспомнила и чуть не упала при этом. Я позвала Блэкберна, от волнения повысив голос.
– Письмо, – сказала я; мои мысли мчались всё быстрее вместе с сердцебиением. – Автор письма и есть убийца. Он писал, что отрежет ей ухо, – смотрите, – я указала на ее рану, – он сделал то, что обещал. «В следующий раз я буду отрезать у дам уши и посылать их полицейским, просто ради забавы».
Блэкберн окинул взглядом тело, потом быстро отвел глаза.
– Даже если то письмо оказалось настоящим, мы никак не можем выследить его автора.
Я села на корточки, обдумывая варианты. Я подумала о редакторе газеты, и меня осенила одна идея, она просто бросалась в глаза.
– Что, если бы вы попросили мистера Дойла напечатать факсимиле письма? Несомненно, кто-нибудь может узнать почерк. К тому же он говорил, что напечатает его, если оно окажется подлинным.
Суперинтендант Блэкберн побарабанил пальцами по брюкам, заглядывая мне в глаза так глубоко, что я подумала, не пытается ли он передать мне тайное послание. Я не понимала, почему он колеблется, ведь это было бы идеальное решение. Через минуту он нехотя кивнул.
– Прекрасная идея, мисс Уодсворт, – Блэкберн улыбнулся, на его щеке появилась ямочка. Он указал в сторону тела, снова заставив меня взглянуть на этот кошмар. – На какие еще мысли вас все это наводит?
– Ладно, – я уставилась на кровавые пятна, понимая, что они сами по себе говорят о многом, и полностью погрузилась в науку. Кровь с левой стороны шеи, по-видимому, пролилась первой, так как она свернулась не так, как кровь с правой стороны тела. Нетрудно было прийти к выводу, что сначала ей перерезали горло, потом разрезали туловище. Я подползла ближе, показывая Блэкберну на каждую рану.
– Он начал с горла, затем, вероятно, разрезал или ударил ее ножом в рот. Сомневаюсь, что ему понравилось то, что она сказала, и, видимо, он захотел ее наказать. – Я перешла к следующей ране. – Когда она захлебнулась кровью, он выложил ее тело, выпрямил ноги, а потом вспорол своим клинком ей живот. Он удаляет кишки, вероятно, для того чтобы облегчить доступ к органам. Видите? Эта полость не слишком глубокая. Так же выглядит тело после того, как дядя удаляет органы во время вскрытия. Я не могу определить, не проникнув руками внутрь, какие именно органы отсутствуют. Но, думаю, это, наверное, ее матка или яичники, вероятно, даже почки и желчный пузырь. Как вы считаете?
Так как Блэкберн не ответил, я подняла взгляд и увидела, как на его красивом лице появились признаки подступающей тошноты. Я сжала губы. Каким чудовищем я должна ему казаться. Тетушка Амелия потащила бы меня в церковь и заставила прочесть тысячу молитв, если бы была здесь. Я видела, как судорожно сжимается его горло от попытки сглотнуть.
Он старался сохранить самообладание, но подавился, когда муха села на ее вспоротый живот. Я отогнала ее прочь, и она села возле окровавленного лица. Нужно убрать труп с места преступления, пока мухи не начали откладывать личинки.
Блэкберн закашлялся, и я снова посмотрела на него. Потом быстро встала и протянула ему носовой платок, но он покачал головой, держа у рта сжатый кулак.
– Я в полном порядке, спасибо. Возможно, съел что-то не то. Конечно, не о чем беспокоиться…
Какой-то малой части меня хотелось улыбнуться. Вот молодой человек, который наверняка по роду своей деятельности видел немало ужасов, и вот я, маленькая, худенькая девушка, предлагаю ему опереться на себя.
– Я сделаю несколько записей, если вы не возражаете, – сказала я. – Потом покажу их дяде. Его ведь теперь отпустят, не так ли?
Блэкберн переступил с ноги на ногу. Он смотрел, как я достала из кармана юбки маленький блокнот и стала писать своим самым аккуратным почерком.
Мне не хотелось выглядеть слишком нетерпеливой или полной надежды, но мне нужно было знать, что с дядей все будет в порядке. Что ему ничего не грозит и он скоро приступит к работе вместе со мной. Мне казалось, что прошел целый год, прежде чем Блэкберн наконец ответил:
– Не могу представить себе, чтобы его судили после этого. Я бы поклялся, что он выйдет на свободу еще до конца ночи, – он помолчал. – Возможно, вы согласитесь немного подкрепиться вместе со мной? После того как мы посмотрим на второй труп, конечно.
Я резко подняла взгляд, Неужели он действительно приглашает меня на встречу в подобных обстоятельствах? Как странно. Должно быть, мои мысли явственно отразились на моем лице, потому что он попытался объяснить.
– Я хочу сказать, может быть, мы могли бы выпить чаю и обсудить особенности этих жертв. Я уверен…
– Я уверен, что в этом не будет необходимости, Уильям, – произнес кто-то знакомым сердитым тоном. Все мышцы моего тела застыли; даже сердце почти остановилось, но потом забилось быстрее.
