Казалось, он всегда знал, когда за ним следят, чувствовал это, как волк, по следам которого идет кто-то достаточно безумный, чтобы охотиться на него.
Теперь пришла пора проверить мою теорию.
– К вашему сведению, – сказала я, поднимая вверх первое платье, – я не собираюсь наряжаться проституткой. Я просто собираюсь слиться с окружающей обстановкой.
Никакие споры не отговорили бы меня от того пути, который я выбрала. Если я не смогла поймать отца, направляющегося в Уайтчепел, я пойду туда и буду ждать, пока он придет ко мне. Эта идея ничем не хуже любой другой. Так или иначе, я твердо намеревалась выяснить, является ли отец Джеком-потрошителем.
Томас что-то пробормотал, так тихо, что я не расслышала, потом подошел к старинному резному шкафу, мрачно стоящему в углу чердака, рывком распахнул дверцы и начал яростно копаться в нем.
– Что вы там делаете, скажите? – спросила я, но он не потрудился ответить. Он швырял одежду через плечо, выбрасывая все, что ему мешало искать нечто, соответствующее его замыслу.
– Если вы не желаете слушать доводы разума, мне придется бродить по улицам вместе с вами. Ясно, что мне понадобятся пальто и брюки, – он провел рукой вдоль туловища. – Никто в здравом уме не примет меня за обитателя Ист-Энда, если я буду так чудесно выглядеть. Возможно, мне даже понадобится парик.
– Мне не нужен высокомерный сопровождающий сегодня вечером, – я нахмурилась, хотя он на меня не смотрел. – Я вполне способна сама о себе позаботиться.
– О да. Как глупо с моей стороны этого не учесть, – Томас фыркнул. – Могу себе представить, что те женщины, которые лишились своих органов, тоже считали, что их не убьют. Они, вероятно, говорили «Сегодня пятница. Я пойду в паб, найду еды, заплачу за жилье, а потом меня зарежет сумасшедший еще до наступления утра. Как чудесно».
– Он – мой отец, – произнесла я, сжав зубы. – Вы действительно считаете, что он причинит мне вред? Я думаю, что у него все-таки не такая черная, порочная душа.
Томас наконец прекратил перебирать траченные молью пальто и повернулся ко мне. На мгновение его лицо стало задумчивым.
– Если Джек-потрошитель – ваш отец. Вы все еще не нашли решающего доказательства. Вы основываете всю вашу браваду на предположении, что вы действительно родственница этого чудовища, – сказал он. – Я не считаю вас лишенной способностей, Одри Роуз, но я знаю, что он убивает женщин, которые ходят поодиночке. Что, по-вашему, вы станете делать, если обнаружите, что ошиблись и к вашему горлу приставлен нож?
– Я…
Он так молниеносно пересек комнату, что я не успела разглядеть предмет, прижатый к нежной коже моего горла. Томас поцеловал меня в щеку, потом медленно отстранился, и наши взгляды встретились. Мое сердце панически забилось, когда его взгляд опустился на мои губы и задержался там. Я не могла решить, хочется мне его поцеловать или убить. Наконец он отступил назад, и свеча со стуком упала на пол; потом поднял с пола грубо сделанную трость, будто ничего не случилось.
– Интересно, – пробормотал он, восхищенно рассматривая эту трость.
Значит, убить. Я определенно хотела его убить. Я сжала свое горло двумя руками, тяжело дыша.
– Вы лишились рассудка? Вы же могли меня убить!
– Свечкой? – его брови удивленно выгнулись. – Честно говоря, я польщен, что вы считаете меня способным на такое. Очень сомневаюсь, что мог бы нанести большой ущерб подобным оружием.
– Вы понимаете, что я имею в виду, – возразила я. – Если бы это был нож, я была бы уже мертва!
– Именно это должно было доказать наше маленькое упражнение, Уодсворт.
Судя по его голосу и выражению лица, он ничуть не сожалел о том, что напугал меня до смерти. Скрестил руки на груди и смотрел прямо мне в глаза. Упрямый осел.
– Представьте себе, что вы одна в Ист-Энде, – продолжал он. – Если вы замрете вот так, это будет стоить вам жизни. Вы должны действовать быстро, всегда продумывать способ выйти из любого опасного положения. Все сводится к тому, что ваши проклятые эмоции лишают вас способности оценивать обстановку. Если бы я повторил свои действия, что бы сделали иначе?
– Ударила бы вас каблуком ботинка.
Плечи Томаса расслабились. Я не замечала, что они напряжены, пока напряжение не исчезло.
– Хорошо. Теперь вы используете свой замечательный мозг, Уодсворт. Ударьте каблуком по ступне человека изо всех сил. Там много нервных окончаний, это отвлечет его и позволит выиграть драгоценное время.
Он быстро окинул меня взглядом, скорее для того, чтобы оценить мой наряд, чем ради флирта, но моим щекам все равно стало жарко.
– Ладно. Давайте соберем вас для прогулки по ночным улицам и пойдем. О, теперь вы можете в любой момент поблагодарить меня за то, что я вас подготовил, – произнес он, стараясь удержаться от улыбки. – Я бы не возражал против поцелуя в щеку. Понимаете, отплатить мне той же монетой и все такое.
Я с таким гневом посмотрела на него, что испугалась – вдруг это выражение навсегда приклеится к моему лицу.
– Если вы когда-нибудь попытаетесь повторить это, я действительно врежу вам каблуком по ноге, Томас Кресуэлл.
– Ох. Что-то в вашем тоне, когда вы произносите мое имя, звучит как благословенное проклятие, – сказал он. – Если сумеете придумать хороший жест рукой, который будет сопровождать его, это будет великолепно.
Я швырнула ботинок через комнату, но он ухитрился выскользнуть за дверь и закрыть ее до того, как я попала в цель. Я сжала зубы, ненавидя его всеми фибрами души.
Тем не менее он был прав. Мне нужно быть эмоционально больше подготовленной к встрече с Джеком. Я подошла к двери, подобрала ботинок и начала одеваться. Тучи сгущались, закрывая последний серебристый свет луны.
Это была идеальная ночь для охоты за убийцей на улицах Уайтчепела.
– Почему, скажите, бога ради, вы хромаете? – прошептала я хрипло моему идиоту-спутнику, бросая осторожные взгляды на людей, которые смотрели на нас с противоположной стороны улицы. – Вы привлекаете внимание, а нам полагается быть незаметными.
Томас стал упорно изображать прихрамывающую походку, как только мы достигли границ района Спитафилдз. Мы препирались насчет его хромоты, пока шагали по нескольким последним улицам, привлекая к себе больше внимания, чем королева, идущая сквозь толпу нищих в самом дорогом наряде. Томаса ничуть не смущали взгляды и насмешки, несущиеся нам вслед.
Казалось, он даже получает от них удовольствие.
– Вы просто огорчены, что не додумались до этого первой. Давайте, начинайте немного пошатываться. Если вы не притворитесь пьяной, мы никогда не привлечем внимания Потрошителя, – он свысока посмотрел на меня, слегка улыбаясь. – Не стесняйтесь опереться на меня. Мои локти в вашем полном распоряжении.
Я подхватила руками юбки, обходя мусор, сваленный в сточную канаву, и порадовалась, что Томас не видит, как я покраснела.
