– Здорово будет поужинать вместе, отпраздновать победу…
– Но как же мы будем праздновать без Прого?! – воскликнула Мег.
– Я не забыл про Прого, Мег.
– Но где же он теперь?
– Он аннулировал себя, Мег.
– Да, но где он?
(«Где» не имеет значения…)
Рука Кальвина сильнее стиснула руку Мег.
– Как мог бы сказать Прого, у него есть Имя. А значит, с ним все в порядке. Эхтры не сумели заполучить Прого, Мег. Он аннулировал себя по собственной воле.
– Но, Кальвин…
– Мег, Прогиноскес херувим. Это был его собственный выбор.
Глаза у Мег подозрительно заблестели.
– Хорошо бы у людей тоже не было чувств. А то у меня есть. И это больно.
Чарльз Уоллес обнял ее:
– Ну что, я же не выдумал тех драконов, а?
Мег улыбнулась сквозь слезы – чего он и добивался.
Сразу после ужина доктор Луиза отправила Чарльза Уоллеса в кровать. Мег обняла братишку, чтобы поцеловать его на ночь. Она знала, что он чувствует, как ей не по себе без Прогиноскеса. И, целуя ее в щеку, он шепнул:
– Почему бы вам с Кальвином не прогуляться до северного выгона и не оглядеться?
Мег кивнула и бросила взгляд на Кальвина. Не говоря ни слова, они выскользнули в кладовку и натянули лыжные куртки. Когда дом остался позади, Кальвин сказал:
– А странно все-таки разговаривать вместо того, чтобы вникать, да? Но, наверно, лучше привыкать…
Мег шла вплотную к нему через черные, свежевскопанные грядки:
– Ну есть же вещи, о которых нельзя будет говорить на людях иначе как мысленно.
Кальвин взял ее за руку в варежке:
– У меня такое чувство, что нам о них вообще лучше говорить поменьше.
– А Мевурах? Где же Мевурах? – спросила Мег.
Кальвин крепко сжимал ее руку.
– Не знаю, Мег. Наверно, там, куда он сейчас послан. Учит.
Они остановились у каменной стены.
– Ночь холодная, Мег. Не думаю, что Луиза выползет.
Кальвин перелез через стену и размашисто зашагал к ледниковым валунам. Огромные камни чернели на фоне неба. Трава вокруг них была хрусткой от инея. На траве ничего не было.
– Пошли к звездному валуну, – сказала Мег.
Звездный валун холодно покоился под яркой россыпью звезд. Там тоже ничего не было. По щеке у Мег скатилась слеза, и она вытерла ее варежкой.
Кальвин обнял ее за плечи:
– Я понимаю, Мег. Мне тоже хочется знать, что же произошло с Прого. Но все, что я знаю, – это что с ним, так или иначе, все в порядке.
– Ну да, я, наверно, тоже знаю, что с ним все в порядке. Но хотелось бы это знать не только в душе, но и умом тоже. – Мег передернула плечами.
– Пошли лучше домой, а? Я обещал твоим родителям, что мы ненадолго.
Мег отчего-то ужасно не хотелось уходить, но она все-таки позволила Кальвину увести себя прочь. Дойдя до каменной стены, она остановилась:
– Погоди минуточку…
– Ну, вряд ли Луиза… – начал было Кальвин, но из-под камней выскользнула черная тень, плавно, изящно развернула свои кольца и отвесила им поклон.
– Ой, Луиза, – сказала Мег, – Луиза…
Но Луиза уже опустилась на стену и исчезла где-то между камней. И тем не менее Мег сделалось спокойней на душе. Ребята молча вернулись в дом. В кладовке они повесили куртки на крючки. Дверь лаборатории была закрыта. И кухни тоже.
И тут дверь кухни с грохотом распахнулась.
Сэнди с Деннисом сидели за обеденным столом и делали уроки.
– Эй, – сказал Сэнди, – и вовсе незачем было так врываться!
– Могли бы просто открыть дверь, зачем же ее с петель-то срывать?
– Да мы ее не трогали, – сказала Мег. – Она сама открылась.
Сэнди захлопнул свою латинскую хрестоматию:
– Не говори ерунды! Сегодня ветра почти нет, да и тот, что есть, дует с другой стороны.
Деннис оторвался от математики:
– Мег, Чарльз Уоллес тебя просил подняться к нему наверх. И дверь закрой, кстати. А то дует.
Сэнди встал и плотно прикрыл дверь.
– Вас и так слишком долго не было.
– Что вы там делали, звезды, что ли, считали?
– Их вовсе незачем считать, – сказала Мег. – Просто нужно знать их все по Имени.
Они встретились взглядом с Кальвином и немного постояли так – не разговаривая, не вникая, просто глядя в глаза.
А потом она пошла наверх, к Чарльзу Уоллесу.
