У Питера Сенге, современного мыслителя и теоретика культуры наивысшей эффективности, есть такое наблюдение: если лягушку поместить в теплую воду и поставить на тихий огонь, то она сначала расслабится, потом разомлеет от удовольствия и по мере повышения градуса воды сварится без малейшего желания бороться за жизнь. Если же лягушку сразу забросить в кипяток, то она обожжется и немедленно выскочит из кастрюли живой.
Поднявшаяся на нефтяной ренте, действующая правящая элита России удушила в своих объятиях предпринимательскую активность среднего класса и снова подогрела «бульончик» для широких слоев иждивенчески настроенного населения. Спите спокойно, уважаемые жители. В Багдаде все спокойно!
Какой лидер нужен новой России, или Несколько слов о вреде специализации
Древние говорили: «Страшен человек, не прочитавший ни одной книги. Но еще опаснее человек, прочитавший одну книгу». Синдром специалиста зачастую может очень сильно навредить самому лидеру, но еще больше от него страдает дело. Уверен, вам не единожды приходилось сталкиваться с ситуацией, когда уважаемый человек, лидер и высококлассный специалист в своем деле, автоматически распространяет свою успешность на все свои шаги. Любой успех – коварная вещь. Самое опасное его последствие – притупление бдительности.
На одной из встреч выпускников Московской школы политический исследований
[47] Елены Немировской один из депутатов Красноярского законодательного собрания рассказал в ходе полемики с Джорджем Соросом о негодовании вновь назначенного губернатора Хлопонина по поводу отсутствия своего заместителя на рабочей планерке, посвященной отчету перед высшим законодательным органом края. Не угадал бедняга чиновник, что парламент может и подождать!
Вчерашний суперэффективный молодой менеджер крупнейшей российской корпорации, выстраивая систему управления в регионе, равном по площади чуть ли не всей Европе, подсознательно не хотел признавать, что Красноярский край – не вертикально выстроенная корпорация и что древние греки, придумавшие принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, тоже немного соображали в теории государственного управления. Впрочем, может быть, и сознательно. Все к тому и пришло: мы живем в государстве, где де-юре должен быть федерализм, но де-факто – корпоративное государство.
Очень часто российские топ-менеджеры – узкопрофильные специалисты в худшем смысле этого слова. Политик не понимает хозяйственника. Хозяйственник слышать не хочет лидера общественной организации. Последний не желает быть профессиональным менеджером, но считает, что ему все должны только за то, что он бесплатно делает хорошее дело.
Вместе с тем лидер государственного калибра, независимо от своей основной профессиональной специализации, должен иметь обширные знания и минимальный практический опыт во всех смежных областях, касающихся проблем государственного и общественного управления.
Политик, промышленник, общественный деятель, интеллигент, высокообразованный специалист с широчайшим кругозором, менеджер высочайшего класса, патриот России – вот тип молодого энергичного лидера, в котором так нуждается наша страна сегодня.
Ломать тоталитарные стереотипы!
Когда в начале 1980-х Михаил Горбачев первым из советских лидеров заговорил о перестройке, среди прочих призывов звучал лозунг о необходимости изменения нашего мышления. Правда, никто не уточнил, чем не устраивал новую партийную элиту прежний образ мысли советского человека и в каком направлении его следовало менять. Тем более никто не дал рецептов, как формировать то самое новое мышление.
Заговорив на всех каналах советского телевидения о халве, мы стали ждать, когда во рту появится сладкий вкус. Не появился. Более того, все неудачи реформаторов 1990-х общественное сознание «широких народных масс» начало увязывать с ни в чем не повинной терминологией гражданского общества. Как от кислого лимона, меняется лицо обывателя из российской глубинки, когда он слышит такие слова, как «демократия», «либеральные реформы», «свободный рынок», «независимая пресса» и т. п.
Не случайно сегодня на глазах молодеет коммунистический и даже просталинский электорат, подрастающий на дрожжах семейно-кухонной идеологии: «Вот раньше было все лучше, а эти демократы…» Знаете, почему больного ребенка лучше вообще не везти в больницу, чем везти в плохую больницу? Любой заботливой матери известен ответ на этот вопрос: «Не факт, что помогут справиться с поставленным диагнозом, а новую дрянь обязательно подхватишь».
Еще десяток годков – и время наших странствий к «новой России» догонит срок блуждания по пустыне библейского Моисея!
Один из советских диссидентов, прошедший сталинские лагеря, как-то на встрече с единомышленниками горько вздохнул: «Как же хорошо было жить при Сталине!» Когда онемевшие от изумления друзья обратили к нему свои растерянные взоры, он, улыбнувшись, добавил: «Мы тогда были такие молодые».
Эту вторую часть шутки о сталинской эпохе до юношей и девушек сегодня доносят не всегда. Вместо того чтобы менять застрявшие в головах у россиян сталинские стереотипы о «сильной руке», наша власть активно эксплуатирует их для продления своей несменяемости. Похоже, мечтая уйти за горизонт в светлое демократическое будущее, мы опять поставили телегу впереди лошади.
Между тем наш китайский сосед значительно мудрее спланировал и осуществил переход к либеральной экономике. Гениальность Дэн Сяопина как национального лидера состоит в том, что за 30 лет до объявления Нового курса он начал создавать неизвестный красному Китаю общественный слой новых людей – слой мелких предпринимателей. И лишь спустя несколько десятилетий, когда миллионы рядовых китайцев действительно усвоили мелкособственнические (читай: либеральные) ценности и модели мышления, он начал менять структуру власти Поднебесной.
Таким образом, либеральные идеи новой технократической элиты Китая – в отличие от того, как это происходило в России – легли на уже подготовленную ментальную почву. Новые стереотипы, внедренные в массовое сознание населения, заложили прочную основу современного китайского чуда и не взорвали страну изнутри.
Никто не даст новой России безошибочного рецепта для излечения от тоталитарных и авторитарных стереотипов. Еще сложнее уничтожить новую болезнь – вирус разочарования в демократической модели развития нашего общества. Петр I свою реформаторскую команду создавал исключительно из молодых амбициозных людей, направляя их для переплавки староукладного сознания в лучшие университеты и мануфактуры Европы. Сейчас точно так же поступает Китай, отправляя на учебу в развитые западные страны сотни тысяч своих лучших студентов.
В Японии в начале XX века, после падения власти сёгунов и возвращения императорской традиции, все молодые отпрыски императорского двора также должны были поехать в США и Европу для овладения секретами промышленного производства. Покоренная в конце Второй мировой войны Япония не только научилась у победившей Америки ее главному искусству – менеджменту, но и значительно потеснила вчерашнего победителя на всех мировых рынках, соединив свою культурную традицию с приобретенными на Западе знаниями и технологическими укладами.
