В лаборатории имелись две двери сейфового типа, покрытые предупреждающими надписями. Я спросил, что там.
— Много будешь знать — скоро состаришься, — ответила Нааме. — А ты меня молодым вполне устраиваешь. — Но затем согласилась: — Ладно, пойдем, сам напросился.
Она открыла дверь, пропуская меня вперед. В камере царил холод, причем сильнее, чем в окрестностях базы. Он пробивался даже сквозь термозащитную ауру, спасавшую открытые участки — лицо и руки, ведь ни шлема, ни перчаток на мне не было.
А вокруг на стеллажах лежали органы. Руки, ноги, глаза, сердца, почки… Зрелище вызвало бы тошноту у более впечатлительного человека, но я, к счастью, ничем таким не страдал.
Нааме подошла к столику, где на блюде лежало сердце, и взяла орган в руки.
— На вид просто кусок мяса, — сказала она, прикрыв глаза. — На деле же — путь к бессмертию и практически божественному могуществу. Что такое тело? Не больше чем костюм для души. Но мы благоговеем перед ним, холим его и лелеем… Мой учитель некогда отказался считать человеческое тело священным, за что был заклеймен и проклят. Но чем сейчас живет человечество? Органы печатают на 3D-принтерах по технологиям Ройзельмана, кибернетические имплантаты создают по схемам, являющимся модернизацией проектов Ройзельмана, и соединяют через интерфейс, разработанный Ройзельманом. У них не хватает ни смелости, ни фантазии, чтобы шагнуть дальше: они либо слепо копируют природу, либо заменяют природные органы механическими аналогами. Но есть и третий путь…
Она поднесла сердце к моему лицу:
— Посмотри. Видишь? Вот здесь и здесь — специальные органы, контролирующие толщину стенок и тонус мышц околосердечного мешка. Вот эти железы запускают процессы восстановления разрушенных областей, а вот эти — насыщают кровь различными специальными частицами. А контроль осуществляет вот этот узел, на самом деле — маленький мозг. И это лишь то, что лежит на поверхности. Мы совершенствуем органы тела, потому что не боимся менять одежду, тогда как человечество трясется над ней, предпочитая ставить заплаты на лохмотья, в которые превратились их некогда роскошные одеяния. Мы можем победить старость и даже смерть — но лишь в том случае, если откажемся от идолопоклонства перед своей плотью. Plus grandir pour pas mourir, pas sufrir
[67]— извечная мечта человечества, от которой его отделяет собственная трусость!
— А могущество? — спросил я. — При чем здесь оно?
— В нас заложено намного больше, чем мы думаем, — ответила Нааме. — То, что вы называете «сверхспособностями». Ты видишь, насколько они усилились после того, как ты сделал татуировку? Но с новым телом даже это покажется тебе детскими шалостями. Возможности велики, но справятся не все.
— Как, по-твоему, я смогу? — спросил я ее.
Она улыбнулась:
— Если бы я не верила в это, то не стала бы спать с тобой, Бракиэль.
* * *
— Слышь, — спросил Призрак, стараясь не смотреть на меня, — не в курсе, чего Апистия там с Джинном валандается? Со мной она быстрее разобралась.
— Тебе только татуировку делали, — ответил я. — А Джинну еще и имплантацию.
— Зачем это? — насупился мой извечный оппонент.
— Видимо, потому, что ему предложили, — произнес я. — А он не отказался. Мы ничего насильно не делаем.
— Мы? — переспросил он. — С каких это пор ты стал куратором? Я думал, ты один из нас.
— И относился ко мне соответственно, да? — спросил я. — Знаешь, человек рано или поздно становится таким, каким его видят окружающие. Я вам ничего плохого не сделал, но вы меня не принимаете.
— Ты говоришь как Лорд, — сказал Призрак.
— Аминь, — ответил я. — Если ты считаешь, что я похож на Лорда, я польщен. Лорд человек достойный.
Тем временем двери медлаба открылись и вышел Джинн в сопровождении Апистии.
— Беги, там твой приятель, — сказал я. — Вдруг ему помощь понадобится.
И, развернувшись, вышел. Ну их всех в геенну! Никто мне не нужен, у меня есть моя Нааме.
Это больше, чем целый мир.
Седьмая цепочка: Вальпургиева ночьТень
Это чертовски трудно, это забирает много сил. Кураторы уверены, что я не могу быть невидимой дольше чем пару минут. Мне удалось убедить их в этом, демонстративно упав в обморок после одного из «исчезновений». В общем, такие штуки действительно выматывают, но мы нашли способ с этим справляться. Задействуя наши фичи, мы можем передавать друг другу энергию. Я думаю — а если и сверхспособности можно передавать? Вдруг именно поэтому Олга стала демонстрировать сверхспособности, пусть и самые элементарные — телекинез, например, или нейрочесотку. Мы вполне могли, сами того не сознавая, подарить ей частичку своей силы. Если это так, я рада. Мы все хотим помочь Олге.
Здесь должен быть поворот… так, вот и он. Теперь налево… Я нахожусь в «запретной зоне», открытой некогда Фредди, Призраком и Джинном. Джинн теперь встречается с Дарией, а Призрак попытался было ухаживать за мной, но ничего путного не вышло. Мы или чересчур разные, или слишком похожи. Не везет нашему донжуану — Леди Лёд, вполне в соответствии со своим именем, одинаково холодна со всеми, и ребята это чувствуют, а потому не рискуют «подбивать клинья». Со мной не вышло, Дария занята, Олге явно не до амуров — они встречаются, но скорее как друзья. А Черная Королева с Призраком постоянно пикируется, подзуживает и всячески издевается; Призрак тоже в долгу не остается.
Что до меня, то мне нравится Молчаливый Гигант, Анакин, как зовет его Дария, то есть наш Фредди. Но на него романтическая атмосфера, охватившая не только нашу, но и все другие цепочки, насколько я могу видеть, не действует, а я не из тех девочек, кто делает первый шаг.
Ох, не о том я думаю. Между прочим, если задуматься — потерять контроль над сверхспособностью можно в два счета. Я ведь не просто невидима, я нарушаю законы физики. Меня не отражают зеркала, не фиксируют камеры и тепловизоры, даже локаторы не замечают.
Сегодня я иду налегке, потому что стараюсь обойтись своими силами. Прошлый раз я «высосала досуха» Дарию и Куинни, а Льдинку «надпила», потому что шла с грузом, а сделать невидимым то, что несешь, намного сложнее.
…Началось все с того, что мы собрались впятером у нас в номере, чтобы похвастаться друг перед другом татуировками. Прототип моей фичи мирно дрых на кровати, я на спине у Дарии, казалось, вот-вот сорвусь с места и пущусь в танце по комнате; у Леди Лёд со спины глядела ее Арвен, а на темной коже Королевы виднелась пугающая фигура, похожая на смерть в саване, — пиковая дама.
Но, конечно, всех интересовала татуировка Олги. Леди Лёд сказала, что Арвен сообщила о «прибавлении в семействе». И правда, на спине у Олги оказался вытатуирован импозантный мужчина, одетый в немного старомодный кэжуал — джинсы, кроссовки, рубашка в синюю и красную клетку. У мужчины были имплантаты-сурдолинзы, дорогая штука, выдающая в нем режиссера или высококлассного журналиста.
