2. На втором этапе мы должны принять душой весь свой гнев, не торгуясь, принять его во всей полноте и многоцветии. Обратите внимание – я смог проверить это на собственном опыте, – для многих из нас гнев до такой степени табуирован, что нам даже трудно представить себя в гневе. Мы скажем, что нам грустно, мы разочарованы или озабочены, выражая таким образом социально приемлемое чувство, вместо того, чтобы сознательно поддаться гневу.
Второй этап кажется мне основополагающим: признать, что мы – в гневе, даже в бешенстве, и принять все бредни и вымыслы, пролетающие у нас в голове, принять образы насилия, которые приходят на ум: выбросить другого в окно, разрубить на мелкие кусочки, раздавить своей машиной, расчехлить старое ружье…
Внутренне принимая образы насилия, мы добиваемся того же эффекта, что брошенная на пол стопка тарелок или разбитый о стену стул: это приносит облегчение и служит отдушиной, через которую выходит переполняющая нас энергия, которая мешает прислушаться к себе.
Только тогда, когда мы слегка успокоимся после эмоционального выброса, мы сможем спуститься в свой колодец. Это трудный этап, так как он подрывает образ хорошего мальчика или хорошей девочки, который нам так нравится: «Я – такой славный мальчик, такая вежливая девочка… Представить, что у меня может возникнуть желание размозжить чью-то голову о стенку? Вот еще! Подобное насилие – для других, не для меня!» Чтобы суметь разделить гнев и насилие, нужно посмотреть им прямо в лицо.
3. На третьем этапе нужно распознать неудовлетворенную потребность или потребности. Поскольку на предыдущем этапе мы немного спустили пар, то теперь лучше готовы к тому, чтобы послушать, что происходит внутри нас, а не возлагать ответственность на другого. Мы сможем назвать первые, пришедшие нам в голову потребности.
4. На четвертом этапе мы должны идентифицировать новые чувства, которые в этом случае могут проявиться. Как было сказано выше, гнев иногда маскируется под социально приемлемые чувства. Также он может маскироваться под другие чувства, для которых в некотором смысле является верхушкой айсберга. Часто это усталость от без конца повторяющейся ситуации, печаль или страх. Эти чувства, в свою очередь, сообщают нам о потребностях. Так мы можем перечислить или подробно описать, что вызывает гнев. Усталость может свидетельствовать о потребности в понимании, внимании, поддержке; страх – о потребности в эмоциональной или материальной безопасности.
5. Наконец, мы готовы к пятому этапу: открыть рот и высказать свой гнев другому человеку таким образом, чтобы тот наверняка нас услышал. На самом деле не всегда легко прислушаться к себе, продолжая диалог с другим. В этом случае уместно будет сказать: «Я слишком зол, чтобы разговаривать с тобой и выслушать тебя. Сначала мне нужно прислушаться к своему гневу и понять его. Поговорим позднее».
Если напряжение слишком велико и вы все-таки взрываетесь, изливая свой гнев на другого, ничто не мешает вам совладать с гневом, оставшись наедине с собой. А вернувшись, сказать другому, что вы жалеете, что высказали свою неудовлетворенность такими словами и таким тоном (Ч), что вы хотели бы в более дружелюбной форме рассказать ему, чего вы не хотите и чего хотите (П), и спросить, готов ли он теперь выслушать вас (З).
Не давайте гневу залеживаться ни внутри себя, ни между собой и другим человеком. Найдите время и избавьтесь от него, иначе есть опасность, что рано или поздно он отравит все ваши отношения. Вспомните: если мы хотим, чтобы отношения были прочными и удовлетворительными, нужно их поддерживать. Есть много людей, в душах которых тлеет гнев, но они не желают замечать его. Часто, поскольку вся их энергия направлена на сдерживание этого гнева, они действительно не готовы к близости, нежности, опыту продолжительных и удовлетворительных отношений, внутреннему покою, творчеству. Их жизненный порыв тормозится, только работа над собой может освободить путь для него.
Если нужно прислушаться к гневу другого, мы часто попадаем под власть следующих моделей поведения: агрессия или бегство. Нам редко хватает терпения и уверенности, чтобы прислушаться к гневу другого и испытать сочувствие к нему, и это объясняется тем, что мы склонны воспринимать его поведение как угрожающее: «Он – в гневе, следовательно, он больше меня не любит; значит, я веду себя нелюбезно». И чтобы предотвратить риск, мы нападаем или бежим.
Но эта реакция не приносит удовлетворения. В лучшем случае, если мы сами в ответ взрываемся, накопившееся в нас напряжение ослабевает, в худшем – оба мы попадаем в адскую спираль.
Что касается бегства – оно хоть и создает впечатление, будто мы вышли сухими из воды, но тоже не приносит удовлетворения.
Теперь мы знаем, что неприятные чувства являются выражением неудовлетворенных потребностей. Поскольку гнев воспринимается как неприятное чувство, то, замечая гнев другого, мы можем обратить внимание не на его поведение, слова, тон голоса и жесты, а на его неудовлетворенные потребности и попытаться выразить их: «Ты сердишься, потому что хотел бы, чтобы тебя больше уважали, считались с тобой, прислушивались к тебе, поддерживали тебя, доверяли…»
Может случиться, что сразу мы не сможем назвать соответствующую потребность. Однако другой наверняка заметит, что, вместо того чтобы возражать и оправдываться, нападать в ответ или спасаться бегством, мы продолжаем слушать его. Такое поведение необычно, оно удивляет. Как правило, после первых же слов тон снижается. Другой отвечает: «Да, это так, мне действительно хотелось бы, чтобы ты…» или «Нет, это не так, я хотел, чтобы ты…» И потихоньку мы начинаем танец, который сближает нас.
Повторю еще раз, что признание потребности другого человека не означает, что мы согласны с ней или хотим ее удовлетворить, но, по крайней мере, мы пытаемся идти навстречу друг другу.
Самую большую радость от разрешения конфликтов мы испытываем только тогда, когда нам удается обострить их.
Я не говорю, что это легко, я говорю, что это выполнимо. Я не говорю «всегда», я говорю, что стоит попробовать! Почему? Потому что самую большую радость от разрешения конфликтов мы испытываем только тогда, когда нам удается обострить их. Потому также, что мы больше радуемся тогда, когда входим в контакт по-настоящему и признаем взаимную ответственность, чем тогда, когда безуспешно настаиваем на своей правоте.
Знаете ли вы, что есть люди, которые предпочитают быть правыми, чего бы им это ни стоило, даже если они ссорятся со всем своим окружением, вместо того чтобы с радостью согласиться, что существуют разные мнения!
Я хочу пожелать, чтобы каждый из нас мог выражать гнев и прислушиваться к нему – одновременно с твердостью и доброжелательностью, чтобы наступило то время, когда никто и никогда больше не взорвется на минном поле.
Глава 6. Учимся объясняться и делиться своими ценностями
Ты не сказала мне: «Приди», Ты сказала: «Иди, куда хочешь».
С завидным постоянством на лекциях я слышу одну и ту же фразу: «Это прекрасно, вот так прислушиваться к себе, но все-таки нужно знать предел!» Безусловно. Нам необходимы ориентиры, мы нуждаемся в том, чтобы ясно позиционировать себя относительно разных вещей, людей и событий. Но так ли необходимо для этого навязывать и принуждать?
