Завидев всадников, тот, что с луком, ринулся со всех ног к
шатру. Спустя минуту полог отлетел в сторону, появился высокий статный рыцарь.
Подбежавший оруженосец принялся затягивать на нем ремни доспехов, бегом привел
коня. Рыцарь вставил ногу в стремя, не переставая оглядываться на Томаса и
Олега.
Томас поморщился.
— Искатель приключений...
Олег сказал ехидно:
— А что не нравится? Разве не это главное для
рыцарства?
— Сейчас просто некогда, — буркнул Томас.
Рыцарь повернул коня и загородил дорогу к мосту. Длинное
копье наклонилось, острый конец угрожающе смотрел на Томаса.
Глава 13
Оруженосец бегом принес шлем, рыцарь подхватил его свободной
рукой, Томас в последний раз увидел крупное обветренное лицо с курносым носом,
небольшой рыжей бородкой, забрало опустилось с неприятным металлическим лязгом.
Человек с оленем на плечах, явно слуга, добежал трусцой до
костра, туша рухнула на землю, слуга упер руки в бока и принялся с огромным
интересом наблюдать за будущей схваткой. Оруженосец тоже отступил, только
рыцарь заставил коня сделать два шага вперед, голос из-под забрала прозвучал
густой и с оттенком металла:
— Кто бы ты ни был, сразишься со мной.
Олег смотрел с не меньшим интересом, чем слуга и оруженосец.
По его мнению, Томас должен послать дурака на хрен, пусть идет к ближайшему
дубу и бьется в ствол железным лбом до посинения, однако Томас выпрямился и
произнес так же заученно, словно читал по церковной книге:
— Пешим или конным, мечом или копьем, я готов сразиться
с тобой, рыцарь. Назови имя, чтобы я знал, по ком заказать священникам
заупокойную.
Рыцарь ответил надменно:
— Меня зовут Туландлер, я младший сын герцога
Гартейского. Мои земли на востоке от этой реки. Там прекрасно знают мои
подвиги, о них слагают песни, но теперь узнают и здесь.
Томас ответил холодно:
— Тебя собьет с коня Томас Мальтон из Гисленда,
благородный рыцарь крестоносного войска, который искал и совершал подвиги в
полной опасностей Святой Земле, а не на мирных дорогах Британии.
Он отъехал на добрую сотню шагов, опустил забрало, копье
заняло место под мышкой. Конь ощутил знакомое движение рыцарского сапога и
сорвался в галоп. Рыцарь тотчас же ринулся навстречу, даже Олег ощутил по его
посадке и манере держать копье, что воин опытный, не впервые сшибается вот так,
ни за что, а просто так...
Они неслись с громом и грохотом, черные комья земли взлетели
над головами, как хищные вороны, плащи захлопали под порывами ветра и
вытянулись горизонтально, кони храпят, копья ударили в металл, треск, лязг,
кони пронеслись каждый в свою сторону, а рыцари, отшатавшись, кое-как
выровнялись и поспешно останавливали дрожащих коней, потрясенных силой удара.
Томас с проклятиями выхватил меч. Оруженосец с криком
бросился навстречу:
— Благородный рыцарь, в этом нет необходимости! У нас
здесь запас копий именно на такие случаи...
— Пусть ублюдок защищается от меча, — прорычал
Томас. — У меня нет ни времени, ни желания поединствовать по всем
правилам.
Рыцарь на той стороне едва успел выхватить меч, как Томас
налетел, словно ревущая буря. Щит рыцаря задрожал от ударов и быстро
раскололся, пышный плюмаж срублен, копыта тут же втоптали его в грязь,
блестящие доспехи начали покрываться вмятинами, панцирь раскололся, из щели
потекла алая струйка.
Рыцарь пытался перейти в контратаку, но если таранный удар
копьем выучил на турнирах, то владение мечом в боевых условиях — нет, попытки
поразить Томаса привели к тому, что дважды задел панцирь, в то время как его
собственные доспехи покрылись глубокими зарубками, словно колода, на которой
мясники неделю рубили свиные туши.
Наконец он зашатался и начал опускать меч, и, хотя поединок
уже выигран, Томас с такой силой ударил мечом плашмя по шлему, что рыцарь
мешком свалился под копыта своего коня. Нога запуталась в стремени, конь
попытался волочить упавшего, но Олег перехватил поводья.
— Стоп-стоп, милый!.. Ты теперь наш, побереги себя.
Оруженосец со слугой подбежали к упавшему, на Томаса
поглядывали со страхом, незнакомый рыцарь выглядит грозным и нетерпеливым.
Томас бросил Олегу повелительно:
— Взгляни, что у них за копья. Если есть подходящее,
возьми для меня.
— Остальные поломать? — спросил Олег.
Томас чуть было не кивнул, настолько голос Олега был
обманчив, но спохватился и помотал головой.
— Рыцарь должен драться, иначе зачем он?
— Да, конечно, — поддакнул Олег. — Драться
надо.
Тон был обманчив, Томас спросил с подозрением:
— Ты о чем?
— Да так, — ответил Олег уклончиво.
— Снова о Высоком?
— О нем, — вздохнул Олег. — Вон звери между
собой не дерутся, потому и не придумали ни дубины, ни копья, ни лука, не научились
ковать железо, сеять рожь, строить корабли... Все от драчливости, все от
драчливости! Страшно и подумать, что мы такое.
Он ушел шарить в шатре и за шатром, Томас дождался, пока
рыцарь пришел в себя, с высоты седла осведомился с надлежащей надменной
учтивостью:
— Как вы себя чувствуете, сэр?
Рыцарь ответил стонущим голосом:
— У вас не рука, а молот...
— Рад, что вы оценили, — сказал Томас. —
Надеюсь, у вас нет переломов или серьезных ушибов.
— Я тоже надеюсь, — ответил рыцарь. —
Побывать между молотом и наковальней и отделаться легко — это везенье. Я готов
выслушать ваш наказ, сэр...
— Томас, — напомнил Томас. — Томас Мальтон из
Гисленда.
— Что вы изволите наложить на меня, сэр Томас? —
почтительно спросил рыцарь. — Как проигравший схватку я обязуюсь со всем
смирением исполнить все, что вы прикажете.
Он кое-как поднялся и, опираясь на выщербленный меч, стоял
перед Томасом с гордым достоинством. Олег вышел из-за шатра, в руках новенькое
копье, услышав слова побежденного, замедлил шаг. Рыцари на него не обратили
внимания, Туландлер, младший сын герцога Гартейского, покорно ждал своей
участи, Томас же наморщил лоб, перебирая в памяти подходящие случаи. Можно,
конечно, сделать самое простое: велеть ему явиться ко двору отца, рассказать,
что он является пленником его сына, а также отслужить при замке год-два. Или до
его возвращения. Можно велеть этому вообще-то неплохому рыцарю отправиться в
крестовый поход или же, если похода не предвидится, присоединиться к рыцарскому
отряду, что отправляется сражаться с неверными. Можно велеть носить черную
одежду до тех пор, пока не принесет в расположение своего лагеря голову
сарацинского военачальника...
