Окрик адресовался то ли Масамуне, то ли Кимуре, в любом случае, Сората ответил первым:
– В медицинском кабинете есть аптечка с самым необходимым, остальное еще не завезли.
– Кейт, успокойся, – Генри попытался отшутиться. – Я жив и умирать не собираюсь, ни к чему так переживать.
– Я сама решу, из-за чего мне переживать, – отрезала она строго. – Иди наверх, переоденься. Я сейчас приду.
Появившаяся на зов Аями повела Кейт в медпункт. К тому времени подтянулись Хибики и Мицуки, и при них Масамуне попридержал свой праведный гнев, только процедил слова извинения и увел Сорату с собой.
Лучше было бы сразу принять душ, и Генри, забежав в комнату за полотенцем и свежей одеждой, отправился в душевую на втором этаже, чтобы смыть морскую соль, кровь и избавиться от холода, проникающего прямо в кости. Была надежда случайно пересечься в коридоре с Соратой, но чуда не случилось. Наверняка, сейчас Кимуре не позавидуешь.
Генри вернулся в комнату и застал там Кейт, раскладывающую на постели медикаменты.
– Чем ты еще готов рискнуть ради него? – спросила она будничным тоном, не поднимая головы. – Семейным счастьем, домом, жизнью? Чем?
– Ты снова делаешь неверные выводы, – Генри сел на край постели и с наслаждением вытянул ноги. Болело колено, скорее всего, повредил при падении. – Я прошу тебя, просто перестань видеть в Соре врага. Это глупо. Он ничего тебе не сделал.
– Ты невозможный дурак, Генри, – вздохнула она и выпрямилась. – Сними майку, я должна взглянуть.
Он потянул за края, и Кейт, не дожидаясь, помогла ему раздеться. Ее прикосновения, нежные и заботливые, ничего не зародили внутри, кроме самой обычной благодарности. Она пробежалась пальчиками по синякам на груди и боках.
– Ужасно. Я не понимаю, как ты ничего себе не сломал. Почему ты не проверил веревку, прежде чем лезть в пекло?
– Проверил. Она была совершенно новой, – Генри сжался, пытаясь подавить боль. – Но она порвалась. Ты слишком сытно меня кормила.
Кейт тихо засмеялась.
– Если дело в этом, но я продолжу в том же духе, чтобы тебе не пришло в голову лезть куда-то еще.
Она нанесла обезболивающую мазь и наложила бинты. Замерла на секунду и вдруг порывисто обняла его за шею.
– Ах, Генри! Неужели ты не понимаешь, что мне больно видеть, как ты отдаляешься от меня, чтобы быть с ним? Вы никто друг другу, даже не родственники. Но ты готов побежать по первому его зову, бросив меня. Это несправедливо. Ты разрушаешь нашу любовь.
Она наклонилась ниже, целуя его в губы, но Генри не ответил на поцелуй. Кейт отстранилась и рассеянно погладила его по щеке.
– Теперь я понимаю, это место действительно проклято. Оно всем приносит несчастья.
– Кто-то из нас троих обязательно будет несчастлив, – сказал Генри. – Так получилось, не думаю, что это можно изменить.
– Ты просто боишься признать, что не сможешь быть хорошим для всех, – девушка отошла к туалетному столику, и Генри увидел ее отражение в зеркале. – Потому что должен быть хорошим только для меня. Только для меня, понимаешь? Этого будет достаточно.
– Кейт…
В дверь постучали, и Нанами оповестила, что Кимура ждет всех в гостиной третьего этажа.
– Конечно, – согласилась Кейт в ответ на безмолвную просьбу Генри. – Он же ждет.
Генри и Кейт пришли последними. Мизансцена не внушала оптимизма – сердитый Масамуне стоял возле Сораты, на лице которого застыло выражение искусственного спокойствия, для посторонних вполне способное сойти за настоящее. Хибики сидел на подлокотнике кресла, в котором расположилась Мицуки, сжавшаяся, как обиженный ребенок. Фишер и Кутанаги сидели друг против друга, и журналист старательно отводил взгляд. Только Руми чувствовала себя комфортно, перебирая книги в шкафу, вынимая их по одной и тут же ставя на место без особого интереса.
– Генри-кун, шрамы тебе к лицу, – подмигнула она. – Будешь главным героем нашего фильма ужасов.
– Хасегава-сан, – Сората взглядом намекнул ей, чтобы не распаляла страсти, и она притворно вздохнула. – Присаживайтесь. Я решил, что стоит подытожить имеющиеся факты. И для удобства всех присутствующих, прошу, пожалуйста, говорить по-английски.
Генри почувствовал, как едва слышно фыркнула Кейт и села рядом, стиснув обеими руками его ладонь.
– Мы с Макалистером обнаружили пропавший катер, но, к сожалению, он слишком сильно пострадал в шторм, и мы не сможем на нем покинуть остров. И все же не стоит отчаиваться. Доктор Фишер сумел подать сигнал бедствия и, рано или поздно, его услышат, если нас не спасут до этого, ведь всем известно, где мы находимся.
– У меня важный репортаж в понедельник! – подскочил Кутанаги. – Моя карьера на кону! Это же «Майнити симбун», десять человек на место. Мне конец! Мне конец…
Он рухнул в кресло и принялся методично ерошить короткие жесткие волосы, торчащие как ворс обувной щетки. Хибики незаметно скривился, выражая свое презрение.
– До понедельника целая жизнь, – спокойно сказал он. – Кутанаги, вы жалки.
– Хибики! – воскликнул Сората. – Мы все немного на нервах, так что прояви понимание, пожалуйста.
Парень пожал плечами и не стал спорить. Генри почувствовал на себе взгляд Сораты и кивнул ему в знак поддержки.
– Стоит отметить, что и тело Отои мы не нашли, так что остается шанс, что он спасся и находится где-то на острове. Если повезет и мы встретим его живым, то ситуация со связью наладится.
Фишер поднял руку.
– Верно сказано, мистер Кимура, что и стоило ожидать от руководителя вашего ранга и опыта. А пока что кому-то обязательно нужно дежурить на маяке на случай ответа. Я проведу короткий инструктаж. Продолжайте.
– Благодарю, доктор, – Сората вежливо поклонился. – Я не настаиваю, но предлагаю обследовать остров, пока светло и прекратился дождь. Территория не слишком большая, за день вполне управимся. Разумеется, предложение касается только мужчин.
Генри поспешил отреагировать:
– Я согласен.
– Я не против, – отозвался Хибики. – Больше тут делать все равно нечего.
– Это будет интересная прогулка, – покачал головой Фишер. – Правде ведь, Кутанаги-сан?
Журналист нервно кивнул, не решившись отказаться, хотя нежелание покидать особняк читалось по его простому лицу с большими ушами и ртом, полным кривоватых зубов. Генри присмотрелся к Кутанаги и понял отношение к нему Курихары. Тот казался несмелым и откровенно глуповатым.
– Масамуне?
Секретарь важно кивнул и достал нарезанные на полоски листки.
– Доверимся судьбе, – он положил листки на стол. – Тянем жребий, кто с кем пойдет. Из соображений безопасности по одному не расходимся.
Видно было, что идея с жеребьевкой ему не по душе, но пришлось пойти на уступки господину.
