– В чем же?
– Дело в вас.
Генри не спешил отходить от Сораты. Кроме них, секретаря и доктора в гостиной расположились девушки – Руми, Кейт и Мицуки. Кутанаги Тору тоже присутствовал, но незаметно, сжавшись в самом углу и старательно делая вид, что его тут нет. Руми казалась озабоченной, Саваки расстроенной, а Кейт… Пожалуй, Генри показалось, что она довольна. Это особенно напрягало.
– Во мне? Я не очень понимаю, Масамуне-сан. Что происходит?
Сората по очереди оглядел всех собравшихся, ища хоть намек на ответ. Фишер внезапно хлопнул в ладоши, и этот звук заставил Сорату едва заметно вздрогнуть.
– Поскольку в нашем общем решении немалую роль сыграло мое мнение, как врача, то мне и отвечать. Кимура-сан, в сложившихся обстоятельствах я не считаю возможным и дальше хранить вашу тайну. Я говорю о том времени, что вы провели в стенах психиатрической лечебницы. Полагаю, что оказавшись в замкнутом пространстве, наедине друг с другом, мы не должны таить такие секреты.
Слышно было, как в тишине прерывисто вздохнула Мицуки и прижала ладонь ко рту.
– Кроме этого, смею напомнить, что вы утаивали от нас тот факт, что долгое время принимали сильные успокоительные и сейчас вынуждены возобновить курс. Ваши психические реакции нарушены стрессом и замедлены лекарством. Разумеется, мы ни в коем случае не ставим вам это в вину, Кимура-сан, все же ваше недавнее прошлое было весьма травмирующим, и мы все это понимаем, – на этом месте Фишер выдал дежурную ласковую, но совершенно не натуральную улыбку. – Однако ваша способность мыслить здраво в сложившихся обстоятельствах ставится мной, как практикующим психологом, под сомнение.
Масамуне важно кивнул, и Генри понял, что они подоспели к финалу тщательно разработанной постановки, сценарий которой был продуман заранее и прошел как по нотам. Его обуяла злость.
– Подумайте, что вы несете! Вы что, считаете его сумасшедшим?
Лицо Фишера мгновенно потеряло всякое подобие добродушия.
– Это вы сейчас называете его сумасшедшим. Я лишь настаиваю на том, чтобы Кимура-сан больше времени посвящал своему здоровью. Отдыхал, спал и хорошо питался, а не бегал по лесу ночи напролет.
Намек был более чем прозрачный. Генри посмотрел на притихших девушек. Мицуки поспешно отвела взгляд.
– Как меня достал этот фарс, – лениво протянула Руми и забросила ногу на ногу, оголяя бедро через высокий вырез юбки. – Маса, скажи прямо, что метишь на место босса, и разойдемся на этом.
– Хасегава-сан! – воскликнул Масамуне, оскорбленный в лучших чувствах. – Как вы можете предполагать такое?
– А тут и предполагать не надо, – фыркнула она, ничуть не смущенная. – Все ясно как божий день. А вы, Фишер-сан, давно заделались личным врачом Сораты?
Она обличающе ткнула в доктора длинным красным ноготком.
– Ой-ой, Хасегава-сан, – доктор покачал головой. – Вы так радеете за Кимуру-сана, что я почти тронут, а это, знаете ли, бывает со мной редко.
– Не потому ли что вы эгоистичный желчный немец?
– Не стану спорить в некоторых озвученных вами фактах, моя хорошая.
Про Сорату все как будто забыли, но Масамуне вновь напомнил о нем.
– Господин, поймите меня правильно. Я забочусь о вашем здоровье. Я был предан вам на протяжении долгих лет!
– Двадцати шести, – поправил Сората. – Ты служишь мне двадцать шесть лет, Масамуне.
Казалось, что упоминание этой цифры заставило секретаря одуматься, но, увы, лишь показалось.
– Фишер-сэнсэй прав, – сказал он. – Если ничего не предпринять, вам станет хуже и… если ваши конкуренты по бизнесу узнают…
– Узнают, что я сумасшедший?
Сората не изменился в лице, произнося эту фразу, однако Генри почувствовал, как все внутри него болезненно напряглось. Макалистер отлично знал, какого это, когда те, кто еще вчера называл себя твоим товарищем или даже другом, вдруг бросают в лицо такие обидные слова.
Псих.
Ненормальный.
– Вы не в себе, но не стоит так утрировать.
Мицуки оторвала руки от лица, посмотрела на Сорату, будто желая что-то сказать в его защиту, но не смогла. Не хватило смелости.
Макалистер решил, что с него тоже хватит.
– Прекратите, – потребовал он, едва сдерживая себя от крика. – Вы… Да вы понимаете, что говорите. Какое не в себе? Да он тут самый нормальный.
– Генри… – Сората попытался его остановить, но Генри не собирался останавливаться.
– И я не планирую спокойно смотреть, как вы разыгрываете из себя суд присяжных.
– Вот, – Масамуне достал что-то из кармана. – Рецепт лечащего врача. Принимать лекарство регулярно. Однако я все чаще замечаю, что господин игнорирует это предписание. А в последние месяцы баночка с таблетками вообще ни разу не открывалась.
– Это ты прекрати, Генри, – вдруг сказала Кейт. – Ты выставляешь себя на посмешище. Это не твои проблемы.
Доктор Фишер решил воспользоваться паузой.
– Тогда я вот еще что скажу. Резко бросив принимать назначенный препарат, вы, Кимура-сан, подвергли свое здоровье большему риску, чем можете себе представить. Психомоторное возбуждение, страх, вегетативные нарушения, бессонница, бесконтрольные эмоциональные вспышки. Простите, но все это мы наблюдали в той или иной мере. Вы можете быть опасны сами для себя, Кимура-сан. Для себя, а, значит, и для нас тоже.
– Это уже слишком…
– Молчите, Макалистер-сан, – Сората вскинул руку. – Все, что вы скажете, может быть использовано и против вас тоже. Что ж, если я готов буду подписаться под каждым сказанным здесь словом, что ждет меня? Смирительная рубашка и домашний арест?
– Что вы, Кимура-сан, – заулыбался Фишер. – Просто мы с Масамуне-саном будем за вами приглядывать, а мисс Паркер последит за вашим физическим состоянием. Разумеется, в критических и иных важных ситуациях мы станем ориентироваться на мнение вашего помощника. Ведь вы же ему доверяете?
– Это лишь для вашего блага, – уверил Масамуне. И самое жуткое заключалось в том, что он и правда в это верил. Генри обернулся на Сорату. Тот молча смотрел на помощника, будто увидел впервые.
– Скажи мне, Маса, только честно. Ведь мы же столько времени провели вместе. По-твоему, я сумасшедший?
– Вы… – взгляд секретаря беспокойно заблестел. – Вы не так все понимаете. Я лишь считаю, что вы немного не в себе последнее время, с тех пор как прилетел ваш друг.
– Точно сказано, Масамуне-сан, – подметил Фишер как бы между прочим. – Кимура-сан, вы неверно оцениваете ситуацию, слова и поступки других людей. Это первый звоночек. Поберегите себя.
– Вы не в себе, – повторил Масамуне уже куда увереннее. Сората резко выпрямился, вскинул голову и… улыбнулся.
