— Проваливай отсюда, — устало произнес Конлон, вдруг осознав, что от частого употребления этих слов их звучание потеряло искренность, — и больше не возвращайся.
Бродяга погрозил напарникам кулаком и исчез за углом, где, как они знали, он подождет минут пять, чтобы безопасно вернуться в вагон и поспать еще пару часов. Не устояв против искушения, Салливан обернулся и увидел, как этот старик выглядывает из-за столба — его грязная седая борода покачивалась на фоне темной куртки — желая убедиться, что полицейские скрылись из вида.
— По-моему, он еще и язык мне показывает, — хмыкнув, заметил Гай своему коллеге.
Гарри рассмеялся. Ничто не могло сегодня вывести его из хорошего настроения. Вечером ему предстояло выступать на сцене клуба «Синий соловей», и он уже представлял, как, крепко держа свой саксофон и закрыв глаза, будет раскачиваться в рваном ритме пьянящих звуков регтайма.
— Может, ты пойдешь со мной сегодня вечером? — спросил Конлон. — Там будет Мэй, и ей наверняка понадобится спутник…
Гай взглянул на своего миниатюрного друга со вздохом, но не без улыбки.
— Спасибо за приглашение, конечно, но такие изыски не для меня, — сказал он. Напарники прошли еще немного — их глаза так хорошо адаптировались к сумеречному свету, что они заметили даже серую мышь, прошмыгнувшую перед ними по платформе. — Понимаешь, дело в том, что я не могу…
— Если ты скажешь, что не можешь забыть мисс Кэннон, то я просвещу тебя на этот счет! — возмущенно прервал его Гарри. — Чего ты дожидаешься, парень? Без твоего присмотра она легко начнет гулять с другим, и что ты тогда будешь делать? Это же невозможно — слушать твои томные вздохи до скончания дней.
— Я не собирался говорить о ней, — порозовев, соврал Гай, — но все это безнадежно. При моем жалованье я не могу ни на ком жениться, да и Ма еще приходится отдавать по несколько шиллингов. Естественно, ты прав, но я зашел в тупик.
— А тебе известно, не завела ли она нового дружка? — спросил Конлон, на этот раз чуть более сочувственно.
— Нет, — ответил Салливан, — то есть я так не думаю. Я пишу ей время от времени. Когда мне есть что сказать. Но в последнее время с новостями у меня неважно.
— И она отвечает тебе?
— Да, и вполне доброжелательно и дружелюбно. Хотя трудно сказать, чем это вызвано. Мне казалось, я нравлюсь ей, но теперь почему-то меня одолели сомнения…
Гарри остановился и тронул своего друга за плечо.
— Погоди… не тебя ли это зовут?
Гай сдвинул на затылок шлем и прищурился. Они уже заканчивали обход и приближались к главному вестибюлю вокзала, где роились под расписанием мужчины и женщины, и какой-то молодой парень, определенно в форме железнодорожной полиции, махал им рукой и быстро, едва ли не бегом, приближался к ним по платформе.
— Салли! — опять крикнул он. — Шеф хочет тебя видеть! — Гай и Гарри резко увеличили скорость и легкой трусцой устремились навстречу посланцу; и тогда он остановился и, переведя дух, добавил: — Срочно. К нему в кабинет.
— Спасибо, — сказал Салливан и, повернувшись к напарнику, добавил: — Пока, увидимся позже.
— А зачем ты ему понадобился? — крикнул Конлон вслед другу.
— Понятия не имею, — убегая, отозвался тот.
Добежав до кабинета, Гай постучал в дверь и вошел, не дождавшись разрешения Джарвиса.
— Явился по вашему распоряжению, сэр, — четко отбарабанил молодой человек. — Вы хотели видеть меня?
Суперинтендант сидел за своим столом, держа в руке письмо. Он серьезно глянул на вошедшего, но ничего не сказал. Переступив с ноги на ногу, Гай нервно кашлянул.
Джарвис подался вперед, уперся локтями в свой бювар с промокательной бумагой и положил письмо перед собой.
— Меня достала столичная полиция, — вздохнув, сообщил он. — Они проели мне плешь, Салливан. И мне интересно, не вы ли в этом виноваты.
— Я, сэр? — смутившись, удивился Гай. — В чем виноват, сэр?
— В том, Салливан, что самовольно продолжаете расследование.
Гай непонимающе смотрел на начальника. И вдруг его осенило.
— Сэр, вы имеете в виду убийство Флоренс Шор?
— Именно, убийство Флоренс Шор. Похоже, Салливан, вы сунули свой нос туда, куда не следует.
— Ну, сэр, в каком-то смысле совал. Но это было уже давно.
Джарвис внезапно стукнул кулаком по столу, и Гай вздрогнул.
— Не усугубляйте свое положение. Вы мне нравитесь, Салливан. Вы подаете надежды. Но если вы обманываете меня…
— Ни в коем случае, сэр, — мгновенно возразил молодой человек. — Клянусь, никакого обмана. Я ездил в Танбридж, сэр, повидать баронессу Фарину. Как мне помнится, в апреле прошлого года. Но она ничего особенного не сказала, сэр, ничего существенного.
— Совсем ничего? — сурово глянув на него, уточнил суперинтендант.
— Ну… она упомянула… упомянула своего сына, мистера Стюарта Хобкирка. Он художник, живет в Сент-Айвзе, и как я уже говорил вам, сэр, он получил некоторое наследство после смерти мисс Шор. — Гай помедлил, осознавая, что раз уж он начал признания, то лучше с ними закончить. — Прошедшим летом, сэр, я узнал, что мистер Хобкирк выставил свои картины на одной выставке в Лондоне, и поэтому зашел туда повидать его. Чисто случайно, сэр. Нам с подругой просто захотелось сходить на выставку, и там я случайно увидел его. — Он пожалел о том, что, слегка привирая, никак не мог скрестить пальцы.
Джарвис промолчал, но еще больше поджал губы.
— Он тоже ничего особенного не сказал, сэр, — продолжил его подчиненный. — Только что очень любил свою кузину. Я заметил, что он хромал и пользовался прогулочной тростью, поэтому вряд ли он мог быть тем человеком, который, по показаниям проводника, спрыгнул с поезда в Льюисе. Его алиби также подтвердилось: мне удалось поговорить с двумя людьми, которые были вместе с ним в гостях в тот день, когда напали на мисс Шор.
Последовавшая пауза казалась гробовым молчанием.
— Ясно, — наконец, изрек Джарвис. — Итак, вы не только встретились с баронессой Фариной, почему-то полагая, что вам удастся выяснить больше, чем комплексным усилиям трех полицейских ведомств и двух дознаний, но и после того, как я приказал вам прекратить все попытки выяснить что-то о Стюарте Хобкирке, вы также предпочли нарушить мой приказ. Я пребываю в сомнениях, Салливан. И более того, вы по-прежнему лжете мне! — Он вновь, на этот раз еще сильнее, треснул кулаком по столу.
— Нет, сэр, не лгу, — глубоко вздохнув, ответил Гай. — Сэр, еще я виделся с Мейбл Роджерс, но по личному делу.
Джарвис смотрел на него так, словно он был рыбной костью, застрявшей в его горле. Глаза его выпучились, но издал он лишь скрипучий звук.
— Мне просто захотелось, сэр, выразить ей соболезнования, — добавил молодой человек. — Мы вовсе не обсуждали это преступление.