— И что в них такое? — взяв у нее книжки, поинтересовался Салливан.
— Не знаю, я не очень-то разобралась в записях. Мне удалось узнать, что они дружили, поскольку Нэнси обнаружила в кармане пальто Роланда книжку с посвящением от него: «Ксандру». Мы тогда подумали, как странно, что у него есть книжка, которую он сам подарил кому-то, но, видимо, раз этот Ксандр умер…
— Вы имеете в виду, что Нэнси сама обнаружила эту книжку в его кармане? Что вообще происходит… Чего ради вы стащили у него банковские книжки и шарили по карманам?
— Я все объясню, — вздохнув, сказала Луиза, — но сначала мне нужно рассказать вам кое-что о себе.
— О себе? — недоуменно произнес Гай.
Кэннон, видимо, предпочла вдруг резко сменить тему, но, с другой стороны, понимание женщин никогда не относилось к числу его достоинств. О чем Гарри частенько напоминал ему.
— В тот день, когда мы познакомились на станции в Льюисе, я убегала от одного человека, — начала рассказывать девушка.
Собеседник навострил уши.
— От моего дяди, — собравшись с духом, продолжила Луиза. — Мой отец умер незадолго до того Рождества, и его брат после похорон остался ночевать в нашей квартире, со мной и Ма. Он часто ночевал у нас, но он оказался… плохим человеком. В детстве ему часто удавалось убеждать меня прогуливать школу, и он отвозил меня на какой-нибудь вокзал, где мы шарили по карманам.
— Как это? — изумленно спросил Гай.
— Я быстро наловчилась в этом искусстве. Мне нравились его похвалы и деньги, которые он выдавал мне потом. Поэтому, понимаете, в день нашего знакомства, когда вы подумали, что тот джентльмен сделал мне неприличное предложение…
Салливан понял, что ему не хочется слышать того, в чем собиралась признаться его подруга.
— Я собиралась стащить его бумажник, но вы подоспели вовремя… — сказала Кэннон.
— Я заметил вашу руку в его кармане, — промямлил Гай, — но убедил себя, что мне показалось.
— Я была в отчаянии, — пояснила Луиза, — не представляла, что мне делать. Мне надо было скорее уехать, а денег не было.
— Почему вы просто не попросили у меня?
— Мне не хотелось, — призналась девушка, — я никогда ничего не просила. К тому же мы только что познакомились. С какой стати вы стали бы одалживать мне деньги?
— Вы говорили, — судорожно вздохнув, сказал Салливан, — что сбежали от вашего дяди.
— Да. Он задолжал кому-то деньги, карточный долг. И обещал расплатиться с моей помощью.
— Что вы подразумеваете? — уточнил Гай. — Неужели вам предстояло вновь красть для него?
— Нет. В качестве платы он предложил меня саму. — Кэннон не осмеливалась взглянуть на собеседника. — Дядя вез меня в Гастингс, где жил тот мужчина. Они сговорились всего на одну ночь, — шепотом закончила она, испытывая ужасный стыд.
Гай понял ее.
— Вам уже приходилось делать это раньше? — спросил он очень тихо.
— Никогда! — возмущенно ответила Луиза.
Лицо молодого человека просияло облегчением.
— Именно поэтому я выпрыгнула из поезда, — продолжила девушка. — Я знала, что он задумал, и поняла, что не вынесу… Я просто не могла этого допустить.
— Понятно, — вяло произнес Салливан, не зная толком, что еще тут можно сказать.
— А потом, понимаете, все оказалось к лучшему. Благодаря вам. Я получила работу, и Стивен, мой дядя, не мог найти меня там. Я думала, что все мои страхи позади. До последнего времени. Он вдруг появился в нашей деревне, и я опять испугалась.
Гай хранил молчание.
— Я должна была как-то остановить Стивена. Не могла допустить, чтобы он погубил всю мою жизнь, — попыталась объяснить Кэннон. — Ведь я могла потерять работу, и мне пришлось бы вернуться в Лондон… к полной безнадежности. К нему, к Ма, к работе прачки. Я предпочла бы умереть. Поэтому попросила помощи у Роланда…
Бывший полицейский пребывал в смущении. Что же на уме у этой женщины?
— Он сказал, что поможет мне избавиться от Стивена, и мне не придется больше бояться его. — Луиза изучающе посмотрела на Гая, стараясь понять, что он теперь думает о ней. — Разве вы не понимаете? Я узнала, что Роланд способен на убийство… Похоже, он убил Стивена из-за меня.
Салливан попытался переварить эту новость. Луиза выглядела мрачной и измученной. Ему хотелось успокоить и подбодрить ее, но он не мог подобрать слов.
— Я не знала, что он способен на такое, — добавила девушка, стараясь не тараторить. — Думала, что он просто припугнет дядю, но с того дня его никто не видел. Я вовсе не хотела, чтобы Роланд зашел так далеко.
Гай сидел в полном оцепенении, видя, как по ее щекам заструились слезы и она смахнула их ладонью.
— Главное в том, — заключила Луиза, — что мне известно, где можно найти Роланда. Или, по крайней мере, где он скоро будет.
— Правда? — удивился ее собеседник. — И где же?
— Он собирался приехать на восемнадцатилетие Нэнси. У нас есть несколько дней, чтобы придумать план, но именно там вы сможете застать его. Безусловно, вы можете арестовать его за убийство Александра Уоринга, а также по подозрению в убийстве Стивена Кэннона, а потом уже допросить его по делу Флоренс Шор.
— Не уверен. Нам нужно больше доказательств, — возразил Гай.
— У вас же есть обличающее письмо и банковские книжки. Мы вполне уверены, что он вымогал деньги у лорда Редесдейла, вероятно, угрожая ему чем-то. Возможно, его милость согласится помочь нам. А еще я могу попросить содействия у Нэнси.
— Какого содействия? — Салливан почувствовал себя слегка ошеломленным.
— Не знаю пока. Я могу вернуться в Астхолл-манор. Найду какой-нибудь способ. Гай, мне хочется помочь вам. Вопрос в том, сможете ли вы помочь мне?
Глава 55
Гай и Гарри встретились около вокзала Виктория в кафе «Ридженси». В тот день Конлон уже закончил работу и заказал себе яичницу с ветчиной и крекеры с чаем.
— Мне предстоит долгая ночь в клубе, — сообщил он. — Парни предложили мне сыграть с ними последние две или три песни.
— Вот здорово, Гарри! — порадовался Салливан за друга.
Тот, в свою очередь, сочувственно взглянул на него.
— Но мы ведь здесь не для того, чтобы говорить обо мне, верно?
— Прости, — промямлил Гай. — Ну да, о деле Флоренс…
— …Шор, я так и понял, — закончил за него Гарри. — Ну, не тяни тогда. Выкладывай. Что случилось? Ты сходил с визитом к той старой даме?
Салливан протянул бывшему коллеге письмо.
— Она сказала, что кто-то пытался найти его, да не сумел. И больше ничего не взято.
