Рейчел осмотрелась. Полоса зеленых полей была окаймлена лесом и позади, и впереди. Не исключено, что помощи пришлось бы ждать несколько часов. А может, и несколько минут, кто знает.
Когда она в последний раз сверялась с указателем пробега, до озера Бейкер оставалось семьдесят миль. Это было минут за десять до аварии – значит теперь цифра снизилась до шестидесяти пяти. Брайан заплатил Эндрю Гэттису, чтобы тот появился на вечеринке и оставил Рейчел ряд подсказок. Он хотел, чтобы Рейчел знала о доме на озере. Возможно, он рассчитывал заманить ее туда и убить. Но это можно было спокойно сделать и на катере. Вместо этого он разыграл собственную смерть от ее руки. На карте озеро Бейкер казалось дверью в другую страну. Может быть, Брайан вел ее к этой двери?
Так или иначе, любой другой план включал арест и тюремное заключение. Либо она отыщет Брайана в Мэне, либо проиграет.
– Поехали, – прошептала Рейчел, села в автомобиль и тронулась с места.
Солнце над ее головой продолжало свой путь по небу.
Она свернула с шоссе 201 в месте под названием Развилки. Не Развилка, а Развилки, во множественном числе. Объяснялось это, видимо, тем, что на северо-восток, в настоящую глухомань, вели проселочные дороги, ответвлявшиеся от шоссе 201 и едва заметные на ее карте – вроде вен на рентгеновском снимке. Дальше были все новые и новые ответвления, так что найти обратный путь можно было разве что по собственным следам или по указанию Божьего перста. К тому же наступила полная темнота, как в германских сказках или при солнечном затмении.
Рейчел повернула на Грейнджер-Миллз-пэссидж и проехала по ней несколько миль, а может, всего две-три: на подъеме машина шла медленно. Затем она сообразила, что, видимо, пропустила поворот на Олд-Милл-лейн, развернулась и поехала в темноте в обратном направлении, пока слева не появилась тоненькая ниточка дороги. И ни одного знака, который указывал бы, что это за дорога и куда она ведет. Рейчел свернула на нее, проехала ярдов четыреста, и дорога кончилась. Она включила единственную работающую фару и увидела насыпь высотой фута четыре и поле за насыпью. Это был начальный участок дороги, от строительства которой вскоре отказались.
Развернуться было негде. Рейчел поползла задним ходом на потрепанном, постанывающем автомобиле, освещая тьму единственным стоп-сигналом и то и дело съезжая на обочину. Добравшись до Грейнджер-Миллз-пэссидж, она повернула не в ту сторону, с которой прибыла, а в другую и ехала, пока не увидела участок, не занятый под посевы. Свернув на него, она выключила мотор.
Она сидела в темноте. Ей больше не хотелось кататься среди ночи по полям. Сидя в темноте, она молилась о том, чтобы Брайана тоже что-нибудь задержало – хотя бы до утра.
Сидя в темноте, она вдруг поняла, что не спала уже более полутора суток.
Она забралась на заднее сиденье, вытащила куртку из рюкзака и накрылась ею, а рюкзак подложила под голову вместо подушки.
Уже не сидя, а лежа в темноте, она закрыла глаза.
Проснулась она от солнечного света.
Часы показывали шесть тридцать утра. По полю стлался туман, сверху уже дымившийся и испарявшийся под действием солнечных лучей. Футах в десяти от Рейчел, за проволочной изгородью, стояла корова, которая внимательно разглядывала ее своими коровьими глазами и отмахивалась хвостом от мух. Рейчел встала и сразу пожалела о том, что забыла упаковать зубную щетку. Она выпила бутылочку воды и съела шоколадный батончик. Выйдя из автомобиля, она потянулась и увидела за дорогой, среди испарявшегося тумана, еще нескольких коров. Несмотря на солнечную погоду, было довольно прохладно, и Рейчел, запахнув куртку, вдыхала свежий воздух. Затем она присела рядом с машиной; корова неотрывно смотрела на нее равнодушным взглядом, помахивая хвостом, как стрелкой метронома. Рейчел забралась в автомобиль, развернулась и уехала.
До озера Бейкер оставалось всего двадцать пять миль, и этот путь занял три часа. Дороги, собственно говоря, не имелось – разве что намек на нее. Рейчел была несказанно рада тому, что не поехала здесь ночью: машина непременно застряла бы в канаве или в пруду. Вскоре исчезли и последние признаки колей; то, что на карте значилось как дорога, заросло травой и кустарником. Оставалось только держаться северо-восточного направления по компасу. Каменистая почва хрустела под колесами, автомобиль переваливался из стороны в сторону наподобие детских качелей, от которых Рейчел всегда мутило. Тем не менее она не теряла бодрости духа и крутила руль, делая крутые повороты и объезжая груды камней.
Поля посевов сменились буйными зарослями диких растений, постепенно переходящих в лес, который, по утверждению Брайана, был частью их семейной истории и его деловой карьеры. Рейчел поняла: он выбрал в качестве своей эмблемы то, что было прямой противоположностью ему самому. Лес – это нечто устойчивое, надежное, он служит опорой для целых поколений.
Брайан же был самым большим обманщиком из всех, кого знала Рейчел. А она узнала их немало за то время, что работала репортером.
Почему же он так легко обманывал тебя?
«Я позволяла ему делать это».
А почему ты позволяла?
«Мне хотелось защиты».
Защита – это иллюзия, которой мы убаюкиваем детей.
«Ну, значит, я хотела быть ребенком».
Тропа вышла на прогалину. Дальше пути не было – песчаная полянка, поросшая травой, а за ней лес. На карте такие мелочи не показывались. Просмотрев спутниковые фотографии, Рейчел решила, что достигла белого пятна, которое имелось на одном из снимков, а если так, она была в трех милях к югу от охотничьих домиков. Она надела туристские ботинки, поставила Р380 на предохранитель и заткнула его за пояс сзади. Но пистолет мешал идти, и она переложила его в карман куртки.
Деревья были гигантскими. Кроны заслоняли солнце. Рейчел подумала, что в таких лесах должны водиться медведи, и со страхом стала вспоминать о том, когда у нее в последний раз были месячные. Ага, десять дней назад. Она успокоилась – не будет никаких кровавых следов, способных привлечь хищников. Хотя в этом лесу, где, по всей вероятности, уже давно не ступала нога человека, могло быть достаточно одного ее запаха. К тому же она наверняка создавала больше шума, чем охотники, некогда промышлявшие здесь. Она топала и громко сопела, подминая листья и обламывая сучья, как делала бы на ее месте всякая неуклюжая горожанка.
Прежде чем увидеть озеро, Рейчел услышала его. Нет, оно не бурлило, волны не бились о берег – просто над ним создавалось нечто вроде вакуума, благодаря чему исчезло давление на левое ухо, о существовании которого Рейчел до этого даже не подозревала. Вскоре между деревьями стала проглядывать вода. Она пошла в ту сторону и оказалась на берегу. Собственно говоря, берега как такового не было – просто лес заканчивался крутым обрывом, футов шесть в высоту. Примерно полчаса она шла по берегу, Наконец впереди стало светлеть, лес поредел, и Рейчел, ускорив шаг, вышла на свободное пространство.
В первом доме, который ей встретился, не было окон и половины дверей. Вторым был тот, который описывал Гэттис: выцветшие зеленые стены, выцветшая красная дверь, но никаких следов запустения. Фундамент не растрескался, ступеньки крыльца чисто выметены, оконные стекла покрыты пылью, но целы.
