Примерно через четыре месяца после того как борьба за доминирование между Йеруном и Лёйтом закончилась, самки стали поддерживать Лёйта. Зимой 1976 г., вмешиваясь в конфликты Йеруна и Лёйта, самки в девяти случаях из десяти выступали на стороне Лёйта. То же самое относилось и к их вмешательствам в конфликты Лёйта и Никки. Альфа-позиция Лёйта стала опираться на более широкий базис. Только Горилла отказывалась оставить Йеруна. В период, когда другие переходили из одного лагеря в другой, между Гориллой и Пёйст возникло значительное напряжение. Причиной едва ли не ежедневных драк двух самок было, вероятно, выдвижение Пёйст на роль наиболее важной сторонницы Лёйта. Осенью мы иногда наблюдали, как Пёйст бежит на помощь Лёйту, но Мама часто понимала, что именно собирается сделать Пёйст, и подавляла такие инициативы в зародыше, отгоняя ее. Зимой Мама проявляла меньше готовности вмешиваться (она была беременна), поэтому для Пёйст путь был открыт, и другие тоже дали волю своим «подлинным чувствам». Однако на этом все не закончилось, поскольку со временем Мама тоже «присягнула» на верность Лёйту. Теперь новый вожак мог обратиться к этой сильной и влиятельной самке, когда другие самцы ставили его в затруднительное положение.
Если бы Лёйт был вожаком группы макак, поддержки самок уже было бы достаточно. Однако у шимпанзе стремление образовывать коалиции самцов настолько сильно, что вожак всегда должен учитывать возможность того, что другие самцы объединятся в банду против него, если в его группе, кроме него, есть еще два или несколько самцов. Пока Йерун был на вершине власти, эта проблема не возникала. Позиция Йеруна опиралась на поддержку самок; Лёйт, другой взрослый самец, был вынужден жить несколько обособленно. Его часто видели в одиночестве вдали от остальной группы. В те времена структура группы весьма напоминала небольшую колонию макак с абсолютным вожаком, фокусирующим на себе всеобщее внимание, и потенциальными соперниками, вытесненными на периферию. Лидерство Йеруна завершилось только тогда, когда Никки достаточно подрос и превратился для Лёйта в возможного партнера по созданию коалиции. Последующий процесс борьбы за доминирование не только повлиял на индивидуальные ранги главных членов группы или изменил их, но также сказался и на условиях устойчивой позиции вожака. Новый альфа-самец, Лёйт, должен был теперь справляться не с одним, а с двумя соперниками. Для Лёйта не было смысла пытаться изгнать и Йеруна, и Никки на периферию социальной жизни группы. Это равнялось бы политическому самоубийству, поскольку два отлученных самца просто объединили бы силы против него. У Лёйта оставался единственный вариант – попытаться обратить одного из них в свою веру; и он выбрал Йеруна.
Никки гонит Лёйта и грозит ему тяжелым камнем
Выбор Лёйта доказывает, насколько дружеские связи у шимпанзе ситуативны. В конце концов, Лёйт вместе с Никки выступал против Йеруна и самок. Теперь он поставил все с ног на голову и объединился с Йеруном и самками против Никки. И если ранее атаки Никки на самок значительно способствовали решению задач самого Лёйта, так что последний временами даже поддерживал Никки в конфликтах с самками, то теперь он встревал между Никки и самками порой еще до того, как начинался инцидент. Когда Никки вздыбливал шерсть и, слегка раскачиваясь, приближался к самке, изготовившись атаковать, Лёйт нередко вставал позади или перед агрессором, так что Никки не осмеливался продолжать. В других случаях Лёйт просто атаковал Никки, шлепал его и бил, пока тот с криками не убирался. Установка Лёйта по отношению к Никки значительно ужесточилась, а число конфликтов между ними выросло.
Самым большим источником конфликтов между ними были, однако, не самки, а контакт с Йеруном. Каждый пытался подружиться с бывшим вожаком и не позволял другому сидеть рядом с ним. Каждый раз, когда два других самца отдыхали неподалеку друг от друга, Никки начинал ухать, угрожая им с некоторого расстояния, и продолжал так несколько минут, пока Йерун не вставал и демонстративно не покидал Лёйта. Йерун не оказывал особого сопротивления, но часто сомневался, на чью сторону встать. Иногда сначала он уходил от Лёйта, но когда Никки прекращал демонстрацию, он возвращался к Лёйту и усаживался рядом с ним, что заставляло Никки опять ее начать. Когда это случалось, Лёйт вставал между Йеруном и Никки или отгонял Никки в сторону, оберегая тем самым свой контакт с Йеруном.
Позднее Лёйт стал еще более живо интересоваться контактами Йеруна и Никки. Благодаря своей позиции он мог действовать решительно и эффективно – обычно атакуя Никки. Это, в свою очередь, означало, что Лёйт, как правило, выигрывал состязание и закреплял свои достаточно тесные узы с Йеруном. К концу года Лёйту удалось выстроить ситуацию так, что сам он намного чаще контактировал с Йеруном, чем с Никки. В этом смысле стратегия Лёйта была вполне успешной. Однако существовал фактор, который он не мог контролировать, но именно от него зависела его позиция альфа-самца, – собственная установка Йеруна.
Закрытая коалиция Йеруна и Никки
В один прекрасный весенний день в середине апреля 1977 г. колонию выпустили из помещения. В течение следующих нескольких месяцев я все больше убеждался в том, что Лёйт крепко стоит у руля. В поведении Никки по отношению к нему проявлялась угодливость, причем по несколько раз в день: он пытался выглядеть совсем небольшим, его шерсть прижималась к телу, и он громко «приветствовал» его. Если Лёйт прямо приближался к нему, Никки отскакивал назад по-лягушачьи (это движение известно как «подпрыгивание»). В одном из таких случаев он даже забыл оглядеться, а потому, прыгнув назад, оказался во рве (который, к счастью, у берега очень мелкий). Лёйт, несомненно, произвел на него сильное впечатление.
Йерун также «приветствовал» Лёйта, но не настолько преувеличенно. Да и чрезмерные приветствия были бы ниже его достоинства и не соответствовали бы его возрасту. Я никогда не видел, чтобы Йерун вел себя слишком уж смиренно: он мягко «приветствовал» Лёйта и в случае необходимости даже кланялся ему, опуская голову, но не более того. Лёйт, в свою очередь, прерывал любые контакты между Йеруном и Никки с видом величайшей уверенности. В один из редких случаев, когда Йерун защищал Никки от атаки Лёйта, он потом сразу начал «приветствовать» Лёйта и обыскивать его, словно бы извинялся за сделанное. Лёйт же решил закрепить свою позицию, снова начав гонять Никки, но на этот раз Йерун не стал вмешиваться. В другие моменты Йерун просто игнорировал просьбы Никки оказать помощь: он поворачивался к нему спиной и уходил, когда Никки кричал и протягивал к нему руку. Казалось, Йерун наконец решил поддерживать Лёйта. Часто мы замечали, что он сидит рядом с Лёйтом, а иногда он даже демонстрировал себя вместе с ним против Никки. Кроме того, у нас было вполне убедительное объяснение сотрудничества двух старых самцов. Они знали друг друга задолго до того, как была основана колония, поэтому казалось вероятным, что их исторические узы в конечном счете приведут к созданию их коалиции.
Сколь бы логичным ни казалось это объяснение, оно все же является довольно слабым. Коалиции, основанные на личных привязанностях, должны быть относительно устойчивыми: взаимное доверие и симпатия не появляются за одну ночь и не исчезают. Однако до сих пор так и не было получено данных, подтверждающих подобную стабильность, по крайней мере в коалициях взрослых самцов. Разорвал ли Лёйт свою коалицию с Никки потому, что внезапно разлюбил его? И являлось ли формирование коалиции Лёйта и самок следствием внезапно охватившей их взаимной симпатии? Если дружба настолько гибка, что ее можно по желанию приспосабливать к ситуации, лучше назвать ее оппортунизмом. Собственно, с самого начала всегда существовала вероятность, что отношения между Йеруном и Лёйтом переживут тот рубеж, после которого они уже не будут служить какой-то полезной цели, демонстрируя, таким образом, что они покоились на подлинной дружбе, однако последующим событиям суждено было опровергнуть эту идею. Даже таких старых уз было недостаточно для того, чтобы выдержать постоянную борьбу за власть.
