Никки крепко держит ветку, а Лёйт взбирается по ней на дерево
Самки шимпанзе пытаются избегать конкуренции. Распределение корма в дикой природе заставляет их разбредаться по лесу, чтобы собрать достаточно еды. Также они заинтересованы в создании безопасной среды для выращивания своего потомства, что может объяснять их миротворческую позицию в среде вроде зоопарка Арнема, где они вынуждены жить вместе с взрослыми самцами. Этим же объясняется то, что они поддерживают взрослых и состоявшихся вожаков, а не молодых выскочек вроде Никки. Им выгодна социальная стабильность. Тогда как самцам стабильность нравится, только когда они на вершине. Самцы приобрели тенденцию к созданию сплоченной, иерархически организованной группы, внутри которой можно стремиться к господству над другими. Самцы в дикой природе зависят друг от друга; сотрудничество оказывается вопросом жизни и смерти во время территориальных стычек с соседями. Воспроизводству самца служит максимизация числа доступных самок, которое зависит от размера территории сообщества, и численности зачатого им потомства, которая зависит от его социального ранга в данной системе.
Что нам известно о половых различиях в человеческом коалиционном поведении? Два специалиста по социальной психологии, Джон Бонд и Эдгар Винэйк, создавали группы из трех человек – двух мужчин и одной женщины или трех женщин и одного мужчины, принимавших участие в состязательной игре, в которой формирование коалиций увеличивало шансы выигрыша. После 360 таких игр они пришли к выводу, что мужчины проявляют больше инициатив при формировании союзов, особенно когда это может принести положительный результат, тогда как женщины считают более важной атмосферу, в которой проходит игра. Женщины поддерживают более слабых игроков и объединяют силы против мужского стремления к конкурентности. Женская стратегия приносит близкие результаты, но настолько отличается, что психологи называют женские коалиции аккомодационными, в противоположность эксплуатирующим коалициям мужчин. Было проведено очень много таких исследований, и все они подводят к одним и тем же выводам: мужчины стремятся выиграть, а потому озабочены стратегическими соображениями, тогда как женщины больше интересуются личными контактами и в основном образуют коалиции с теми людьми, которые им нравятся.
Эксплуатирующие коалиции и связанный с ними оппортунизм проще всего увидеть в политике. Антропологические и политологические исследования показывают, что женщинам интереснее местные, а не далекие политические вопросы, тогда как мужчины предпочитают заниматься «большой» политикой и стремятся к центру власти. Поскольку это различие полов универсально, Дж. Дерден, сделавший обзор литературы по этой теме, подчеркивает биологические, а не социально-культурные факторы. Но различия полов всегда имеют статистический характер. Всем нам известны исключения из правил в политике людей, но такие же вполне отчетливые исключения обнаруживаются и в мире шимпанзе. Самцы, которые понимают, что у них есть шанс добиться успеха за счет сотрудничества с хорошо знакомыми им партнерами, обязательно пойдут на это. Примером выступает коалиция братьев Фабена и Фигана в Гомбе. И наоборот, самки не всегда настолько равнодушны к власти, как мы говорили. Мама не была готова отказаться от своей верховной позиции безо всякого сопротивления, а в захватах власти, переходящей от одного самца к другому, особенно во время первого переворота, самки играли весьма активную роль.
То, что в нашей колонии постоянно вместе живет большое число самок, наделяет их большим политическим влиянием, чем в диких сообществах шимпанзе. Если среда настолько важна для определения роли полов, насколько же важна биологическая составляющая? Социолог Хьюго ден Хартог однажды ответил на мой вопрос следующим «минимальным предложением»: вершина доступна для индивидов с высоким рангом, а потому у них есть мотив осуществлять агрессивные стратегии и проводить устрашения; напротив, у нижних эшелонов нет такого стимула, и на подавление они реагируют стабильной, лояльной и дружественной кооперацией. Самцы шимпанзе составляют первую категорию благодаря своей грубой силе, и действуют они соответственно. Иными словами, генетическое влияние ограничено различием в физической силе, которое, создавая зазор в иерархии, имеет огромное значение для дифференциации ролей.
Эта гипотеза весьма привлекательна. Единственный ее недостаток в том, что она не объясняет половые различия в коалиционном поведении людей, которые столь схожи с различиями у шимпанзе (если только различия в размере и силе между мужчинами и женщинами не играют более важную роль в нашем обществе, чем мы привыкли думать). Так или иначе, хотя поведение никогда не передается целиком по наследству, генетическое влияние, возможно, больше, чем предполагалось ранее. Чтобы разделить два этих фактора, требуется эксперимент с двумя группами – чисто женской и чисто мужской. Самки, находящиеся на вершине иерархии в первой группе, будут в той же ситуации, в которой самцы развивают свои эксплуатирующие стратегии. Станут ли в такой ситуации самки оппортунистами? Вместе с тем мы смогли бы увидеть, усвоят ли самцы с низким рангом во второй группе ту установку на защиту и верность, которой отличаются самки, занимающие похожие позиции. Не проведя такого эксперимента, я не решусь предсказывать результат.
Дележ
Недавно мы выбросили большую кучу листьев дуба из окна на смотровой площадке. Увидев, что Йерун бежит к ней на полной скорости, делая при этом угрожающие жесты, ни одна из других обезьян не осмелилась приблизиться к листьям. Йерун собрал всю охапку, однако через десять минут каждый член группы от мала до велика получил свою долю трофея. Взрослому самцу не важно, сколько у него имущества. Значение имеет тот, кто распределяет в группе разные вещи. (Однако это относится лишь к случайной, дополнительной еде. Основная пища и голод могут провоцировать самцов шимпанзе на яростные стычки, как показала колония Холломэна.) В то же время самки обычно делятся в основном со своими детенышами и лучшими друзьями и ссорятся с остальными членами группы. В нашей колоний крайне редко можно увидеть, чтобы еду отнимали силой; делиться обезьяны учатся еще в юном возрасте. Пример: Ор нашла ветку с листьями, и Фонс с визгом тянет ее к себе, но ничего не получает. Лучшая подруга Ор Амбер приближается к поссорившейся паре, берет ветку из рук Ор, отламывает кусок Фонсу, еще меньший кусок – себе, а самую большую часть возвращает Ор.
Известно, что шимпанзе в диких условиях делятся мясом после охоты. Взрослые самцы загоняют жертву, демонстрируя порой высочайший уровень кооперации, после чего другие члены группы приходят попросить своей доли. Согласованные действия и дележ добычи являются обычным делом и в жизни колонии Арнема, которая «охотится» за запрещенной листвой. Самцы используют длинные ветки, чтобы забираться на живые деревья, защищенные электрическим ограждением. Сначала использовали ветки, которые валялись на земле, однако потом ветви стали специально отламывать от мертвых дубов. Спустить две тяжелые раздвоенные ветви с высоты около 20 метров – весьма рискованная задача. Загвоздка в том, что надо крепко держаться за безопасную часть, когда ломаешь ветвь, но не выпустить из рук ту часть, которая полностью отвалилась. Если допущена ошибка, тогда либо отломанная ветвь с грохотом упадет вниз, развалившись на куски, либо сама обезьяна свалится. К счастью, ни одна из обезьян пока не падала, хотя им явно сложно предсказывать, за какую часть раздвоенной ветви можно надежно держаться. Иногда их пугает звук ломающейся под ними ветви, и тогда они с криками быстро спускаются с дерева.
