Папа на секунду перестает суетиться, и его лицо, которое только что выглядело встревоженным, озаряет улыбка.
– Какая скукотища! Может, я лучше закажу еды из китайского ресторана и посмотрим кино?
– Папа! – кричу я.
Получается грубее, чем я хотела. Отец снова мрачнеет. Это просто невыносимо: все свои силы он направляет на то, чтобы защищать меня от самых безопасных вещей на свете! Я уже выпускница школы, а не карапуз, который может наскочить на стеклянную столешницу или скатиться с лестницы, если его слишком долго оставляют без присмотра! Меня можно отпустить на вечеринку ботаников, и никакой катастрофы не случится. Нужно, чтобы папа это понял.
– Ты же знаешь: я хорошая девочка и не собираюсь делать глупости, – продолжаю я менее резким тоном. – Но если я еще одну ночь просижу взаперти, слушая, как за окнами идет нормальная жизнь, я просто сойду с ума!
Мой голос срывается, и я с трудом сдерживаю слезы. Обычно я работаю над собой, чтобы быть благодарной судьбе за то, что имею, и поменьше себя жалеть. Но стоило мне попробовать крошечный, совсем малюсенький кусочек «полноценной» жизни – и назад дороги нет. Теперь для счастья мне недостаточно четырех стен моей спальни. Я хочу жить по-настоящему.
– Пожалуйста, пожалуйста, разреши мне почувствовать себя нормальной! Я каждый час буду тебе писать. А завтра закажем столько чоу-мейна
[2], что хватит на целый киномарафон!
Когда речь идет об осуществлении мечты, можно выпрашивать, я не гордая. Только бы увидеться с Чарли Ридом! Отец вздыхает. Сейчас что-то скажет. Наверняка из добрых побуждений выдумал какую-нибудь чушь, чтобы не отпускать меня от себя ни на шаг. Пока она не сорвалась у него с языка, я заключаю отца в медвежьи объятия:
– Спасибо! Спасибо! Ты лучший папа на свете!
– Раз ты так говоришь, значит я точно делаю ошибку, – бормочет он себе под нос.
И все-таки он не сказал «нет»! Я хватаю Морган за руку, и мы бежим в мою комнату, пока отец не передумал. Телефон вибрирует.
– Чарли пишет, что будет ждать нас у Гарвера в восемь, – сообщаю я подруге.
– Ой! Собирайся скорее!
Я смотрю на часы:
– Сейчас еще только пять.
– Боже! Так мы уже опаздываем!
Морган меня удивляет. Вообще-то, она не из тех, кто подолгу вертится перед зеркалом. Надела джинсы, простецкую футболку, нахлобучила вязаную шапочку – и вперед. Сейчас я просто не узнаю ее.
– Кто вы такая и куда подевалась моя лучшая подруга? – иронизирую я.
– Слушай, ты встречаешься с парнем, которого страстно желала десять лет…
– Я бы не сказала, что очень уж страстно желала его, когда мне было семь, – возражаю я, приподняв брови. – У детей и мыслей-то таких не бывает…
– Не цепляйся к словам, – отмахивается Морган. – Сегодня ты трахнешься с парнем, которого любишь уже десять лет…
– Что-о? У меня в таких делах ноль опыта. И если папа наконец-то отпустил меня на вечеринку, это не значит, что надо бросаться из одной крайности в другую!
– Конечно, ты не должна соглашаться, если не хочешь. Но по-моему, такой красотке, как ты, ужасно обидно помереть девственницей.
– Господи, Морган! – яростно шепчу я. – Не стану я терять девственность с парнем, с которым разговаривала два раза! И спасибо, что приободрила, но помирать я в ближайшее время тоже не собираюсь.
– Я одно скажу: сегодня очень важный вечер. Сбудется то, о чем ты всегда мечтала. Ты же сама заявила отцу, что хочешь наконец-то «почувствовать себя нормальной»! И я даже думаю, что ты ждала этого слишком долго, чтобы быть «нормальной». Эта вечеринка должна быть потрясной, как и ты сама.
– Да? Я потрясная?
Морган кивает:
– Даже не сомневайся.
Подруга заходит в мою гардеробную и начинает перерывать содержимое полок. Долго трудиться ей не приходится. Честно говоря, обычно я целыми днями просиживаю в трикотажных кофтах и легинсах. Зачем носить стесняющую одежду, если никуда не выходишь?
– Это все, что у тебя есть? – кричит Морган, и ее голос эхом отдается от стен.
– Да. Хотя есть еще два платья, которые я заказала, когда хотела поехать с тобой на концерт в Сиэтл. Папа не разрешил – сказал, что придется выезжать из дому засветло. Но я их сразу назад не отправила, надеялась, что папа передумает, а потом забыла…
– Где они? – требовательно спрашивает Морган, высовываясь из гардеробной. – И зачем тебе понадобились два? Собиралась переодеться на ходу, чтобы папарацци не видели тебя дольше часа в одном и том же?
– Нет, – смеюсь я. – Хотела оставить себе то, которое лучше сядет, а второе вернуть. Но выбирать не пришлось, и про возврат я тоже забыла.
Я достаю из-под кровати коробку и передаю ее Морган. Внутри черный супероблегающий комбинезон с открытой спиной (неужели я думала, что папа выпустит меня в таком виде из дому?) и кружевное платье кремового цвета – короткое и тоже сексуальное, но не настолько откровенное. Именно его Морган мне и бросает:
– Если так уж трясешься над своей девственностью, надевай это.
Правильно. Для моего плана – заставить Чарли Рида по уши в меня влюбиться – лучше не придумаешь. Я иду в ванную, стягиваю свой повседневный наряд, влезаю в новое платье и застегиваю молнию. Смотрюсь в зеркало, надеясь увидеть супермодель. Ничего подобного. Никакого чудесного превращения. Все та же Кэти, только в красивом платье. В общем, все не то… Я выхожу, чтобы показаться подруге, и, скорчив физиономию, говорю:
– Чувствую себя по-дурацки. Как маленькая девочка, которая залезла в мамин шкаф.
Морган пристально смотрит на меня, склонив голову набок:
– Идеально!
– Ой, не надо, пожалуйста! Я какой была, такой и осталась. Только в красивой упаковке.
– Выбрать платье – еще далеко не все! – Морган фыркает. – А прическа? А макияж? Сейчас мы всем этим и займемся. Потом ты себя не узнаешь.
Забавно такое слышать. Как я уже говорила, Морган одевается без особого шика и ведет себя как типичная крутая пацанка. Кто бы мог подумать, что она умеет так мастерски наносить тон, рисовать стрелки, пользоваться контурным карандашом, блеском для губ и всем таким прочим? Я даже о существовании этих штуковин едва подозревала, а моя подруга орудует ими, как профессиональный визажист. Минуту назад я смахивала на какое-то экзотическое животное с разноцветными полосами на щеках и на лбу, а теперь все растушевано, и я выгляжу офигенно естественно, хотя и гораздо красивее, чем в тот момент, когда выкатываюсь из постели.
– Ты носишь весь этот арсенал с собой? – спрашиваю я изумленно. – Всегда?
– Предпочитаю быть ко всему готовой, – пожимает плечами Морган.
