Уэссекс набрал было воздуху в грудь, чтобы ответить, но Гамбит уже исчез. Герцог слышал стук ставен — это жители улицы открывали окна — и знал, что у него слишком мало времени, чтобы тратить его впустую, — если, конечно, он хотел убраться с места происшествия неузнанным. Он повернулся к недвижному телу, валявшемуся у его ног.
Сперва де Сад, теперь Гамбит. Их присутствие свидетельствовало, что в Дании разворачивается крупномасштабная тайная операция, но Уэссекс даже представить не мог, в чем ее суть, — равно как не мог понять, почему Гамбит вдруг решил спасти его, когда ему явно приказали покончить с Уэссексом.
У О'Брайена не оказалось при себе почти ничего ценного и ни клочка исписанной бумаги. Возможно, он вообще не умел читать. Но считать он явно умел, причем хорошо: покойный носил с собой десять имперских золотых монет с портретом Бонапарта в лавровом венке.
Уэссекс сунул деньги в карман и дал деру. Несколько минут спустя он уже находился в полной безопасности, в доме Макларена, а Этелинг помогал ему снимать мундир, всем своим видом выражая неодобрение.
— Ну имей же совесть! — возмутился Уэссекс — На мне нет ни капли крови!
— Возможно, ваша милость ошибается, — пробормотал Этелинг, указывая на пятно на алых брюках Уэссекса. Пятно начало подсыхать и приобретать характерный бурый оттенок. — Но осмелюсь заявить, что я сумею их спасти, ваша милость.
Уэссекс отмахнулся от этой проблемы. Видит бог, у Этелинга имелась масса возможностей узнать все о способах удаления кровавых пятен с одежды.
— Могу ли я поинтересоваться: какие события, заслуживающие внимания, произошли сегодня? — не унимался слуга.
— Никаких, — коротко отозвался Уэссекс. Не считая того, что сегодня ночью кто-то послал двух человек, чтобы убить его, — и заплатил им французским золотом. Не считая того, что один из них, вместо того чтобы выполнить свое задание, убил другого. И что Гамбит, получая плату от Франции, считает себя аккадийцем… и хочет, чтобы Уэссекс отыскал то, что ищет, и вернул это на законное место.
Уэссекса терзало смутное ощущение, что Гамбит имел в виду отнюдь не принцессу Стефанию, — но что тогда?
Об этом герцог не имел ни малейшего понятия. Все это было слишком загадочно.
Оставалось лишь ждать развития событий.
Выбора особого не было: подчиниться мистеру Хайклеру или быть застреленной на месте. Потому Сара отпустила Симона, и они с Мириэль прошли в гостиную, забронированную мистером Хайклером для своей племянницы. Мириэль побледнела настолько, что даже губы ее утратили розовый цвет; девушку била дрожь. Если бы Сара нуждалась в доказательствах того, что эта хитроумная ловушка не была изобретением ее подруги, ей достаточно было бы взглянуть, в какой ужас повергло Мириэль появление ее дяди.
В гостиной их уже ждал накрытый стол: пирог, сыр и кофейник с горячим кофе. В маленьком камине плясало жаркое пламя, и, несмотря ни на что, Сара приободрилась — и поняла, что хочет есть.
Теперь Сара знала, кто она такая, но ее упорядоченный мир был вывернут наизнанку: из родной Америки ее закинули в зеркальное отражение Англии — странное, едва узнаваемое, населенное духами и лесным народом. Любой дочери племени было известно, что люди делят мир не только с говорящими животными, но и с Перворожденными детьми Великого духа, — но Сара Канингхэм из Балтимора никогда не ожидала, что своими глазами увидит подтверждение этой истины, и уж подавно не ожидала, что ее заставят играть роль собственного двойника в мире, где подобные существа разгуливают в открытую.
Но несмотря на невероятность ситуации, мистер Хайклер представлял собой гораздо более действительную угрозу, чем магические странности. Каким бы странным и нереальным Саре Канингхэм ни казался этот новый мир, пистолет мистера Хайклера был вполне настоящим и осязаемым.
Реальность и маскарад слились воедино. Подхватив Мириэль, Сара проплыла мимо мистера Хайклера, как это сделала бы настоящая герцогиня Уэссекская, и уселась на длинную скамью, тянувшуюся вдоль двух стен. Джеффри тем временем закрыл дверь гостиной, изолировав их таким образом от любопытных глаз.
— Итак, мистер Хайклер, что вы собираетесь с нами делать?
С отстраненным интересом Сара наблюдала, как в ее интонациях борются протяжные гласные балтиморского выговора и отрывистое английское произношение, усвоенное в бытность ее маркизой Роксбари. У нее было такое ощущение, будто она спала последние несколько месяцев и лишь сейчас проснулась… но чем это закончится?
Джеффри пропустил ее вопрос мимо ушей. Он был занят тем, что наливал обеим женщинам кофе, и вообще вел себя словно гостеприимный хозяин дома.
— Не хотите ли кусочек ветчины, ваша светлость? Здешний повар прекрасно готовит пироги, но мне кажется, что после целого дня пути вам не помешает съесть что-нибудь посытнее яблочного пирога. Вот хлеб утренней выпечки, вот несколько видов рыбы — чего еще можно ждать в такой близости от океана? Мириэль, вы выглядите не очень…
— Хватит ходить вокруг да около! — огрызнулась Сара. — Извольте объясниться — чего вы от нас хотите!
Мистер Хайклер, кажется, слегка смутился — как сообразила Сара, английская знать не привыкла к американской прямоте. Но он быстро взял себя в руки и улыбнулся.
— Что ж, я пришел поздравить мою маленькую племянницу с тем, что она наконец-то проявила характер и здравый смысл, ваша светлость. Дик слегка свихнулся на этой своей идее: заставить принца жениться на католичке и вернуть Англию в лоно истинной церкви. Но я знаю Джейми куда лучше, чем он, — наш Джейми мог бы жениться на этой девчонке, но никогда не стал бы с ней считаться. А брак можно и расторгнуть, тем или иным способом.
— Ч-что вы имеете в виду? — запинаясь, пробормотала Мириэль, когда к ней наконец-то вернулся дар речи. — Я ведь по закону не смогу развестись с ним!
Рука девушки метнулась к горлу, словно в поисках отсутствующих четок.
— Нет, — с коварной усмешкой произнес мистер Хайклер. — Но вы можете умереть, моя дорогая. Король об этом позаботится — король и его мясник, Уэссекс.
— Король Генрих никогда не опустится до такой низости! — фыркнула Сара. Она взяла чашку с кофе и осторожно отпила глоток. Теплый напиток придал ей сил. — Пейте кофе, Мириэль. Я уверена, что мистер Хайклер незамедлительно перейдет к изложению своих намерений.
— Ему нужна я, — едва слышно произнесла Мириэль. Девушка сжала чашку обеими руками; вид у нее был самый несчастный.
— Вы ошибаетесь, — добродушно заверил ее дядя. — Как я уже сказал, Дик совершенно свихнулся из-за этой своей идеи. Я поддерживал его, поскольку это могло помочь сорвать договор с Данией, но теперь, после исчезновения принцессы, надобность в этой затее отпала окончательно. Но у нас еще остается Уэссекс — чьи привычки доставляют массу беспокойства окружающим.
Хотя Сара и сама не слишком благосклонно относилась к Уэссексу, она вовсе не собиралась позволять посторонним критиковать ее мужа.
