— Затем, что у герцогини есть герцог, — ответил Джеффри. — И в настоящий момент он — крайне неудобный человек.
Около полуночи их доставили на шлюпке на французский берег. Сара по-прежнему пребывала в тяжелом забытьи — во время их недолгого путешествия, занявшего всего несколько часов, Джеффри дал ей еще одну порцию настойки опия, и Мириэль не смогла этому помешать. Теперь Сара лежала на песке, завернутая в свой дорожный плащ, а Джеффри ожидал ответа на сообщение, отправленное им с корабля. Он прихватил с собой потайной фонарь, словно считал, что тот ему еще пригодится.
Мириэль сидела рядом со спящей Сарой. Джеффри не потрудился поить ее настойкой опия — он заявил, что хватит с него возни с одной одурманенной женщиной. Мириэль знала: Джеффри убежден, что его племянница запугана до полусмерти и будет беспрекословно ему подчиняться, и она собиралась принять все меры, чтобы ее дядя и впредь так думал.
Кроме того, она собиралась сбежать при первой же возможности — хотя и знала, что любая явная возможность снова может оказаться иллюзорной. Джеффри снова нагонит и схватит ее.
Значит, надо сбежать туда, где он не сможет ее преследовать. И у нее по-прежнему имелись деньги — золотые монеты, зашитые в нижнюю юбку. Дядя Джеффри их проглядел.
Мириэль встревожило то, что на их сигнал откликнулись люди во французских мундирах. Французский капитан, казалось, ничуть не удивился при виде столь странной, разношерстной компании, появившейся среди ночи на их берегу. Он побеседовал с Джеффри по-французски, слишком тихо и слишком быстро, так что Мириэль ничего не поняла, хоть и хорошо знала этот язык. Затем прибывших переправили в заведение, являвшееся, похоже, местной гостиницей. Хозяин гостиницы, сонный и небритый, принес горячий суп для Мириэль и виски для Джеффри. Впрочем, передышка оказалась краткой; Мириэль едва успела доесть суп, как прибыл экипаж, и они снова пустились в путь.
Миля тянулась за милей. Когда небо на востоке посветлело в преддверии зари, зарядил дождь. Погода выдалась необычная для июля, но Мириэль готова была благословить ее; дождь поможет ей скрыться. По дороге девушка смотрела в окно, пытаясь понять, где она очутилась. Мириэль была слишком юной, чтобы помнить Францию в ее более счастливые дни, а потому никак не могла определить, где же они находятся, но это обстоятельство ни в коей мере не влияло на ее решимость.
Солнце поднялось уже высоко, когда экипаж подкатил по тряской дороге к гостинице того типа, что обслуживают путешественников. Дождь внезапно прекратился, и над влажной землей начал подниматься пар. Вокруг раскинулась красивая холмистая местность, а в отдалении Мириэль заметила шпиль церкви. Значит, где-то поблизости находится село.
Мириэль не стала притворяться спящей: дядя Джеффри мог заметить ее притворство и что-то заподозрить. Вместо этого девушка старательно напускала на себя жалкий, удрученный и перепуганный вид. Это давалось ей без особых усилий — ведь как бы ни обернулись события, Мириэль совершенно не представляла, что ждет ее впереди. Испания и сомнительная поддержка родственников матери оказались теперь невообразимо далеки, а одинокую молодую девушку везде подстерегает множество опасностей.
Но как бы там ни было, она не позволит Джеффри Хайклеру победить.
Экипаж остановился. После некоторой суматохи лошадей выпрягли и увели; французские солдаты, сопровождавшие их карету верхом, воспользовались случаем, дабы поискать пивную — чтобы отдохнуть и освежиться. Джеффри потянулся, потом склонился над спящей пленницей. Руки Сары были ледяными, а дыхание — замедленным, но Мириэль верила, что доза опия не оказалась смертельной.
Убедившись, что Сара не шевелится, Джеффри отворил дверь кареты.
— Пойду позавтракаю. А ты, куколка, жди здесь, или твой дядя очень-очень рассердится.
Мириэль опустила голову и ничего не ответила. Но как только Джеффри ушел, она открыла противоположную дверцу и выскользнула наружу. Позаимствованные у Сары дорожные туфли сразу заскользили по грязи гостиничного двора, и девушке пришлось ухватиться за стенку экипажа, чтобы не упасть.
Ей не хотелось оставлять беспомощную Сару в руках Джеффри, — ведь Мириэль очень хорошо знала его жестокость. Но дядя заявил, что Сара необходима для какого-то заговора, который он устраивает против герцога Уэссекского, а значит, он не причинит вреда герцогине.
Мириэль очень хотелось в это верить.
Она осторожно закрыла за собой дверцу кареты. Проезжая дорога оказалась у Мириэль за спиной, а за гостиницей виднелась живая изгородь, окаймляющая небольшой проулок. Откинув капюшон, — нельзя, чтобы каждый встречный стразу понимал, что она прячется! — Мириэль зашагала к изгороди.
Девушка уже почти добралась до нее, когда ее заметил один из солдат, предпочитающий, несмотря на сырую погоду, пить пиво на свежем воздухе.
— Куда это вы? — спросил солдат по-французски, но не строго, а с любопытством.
— Мне нужно, — ответила Мириэль на том же языке. Когда солдат сообразил, что она имела в виду, он тут же, извинившись, отвернулся и слегка покраснел. Мириэль быстро прошмыгнула мимо него, двигаясь в сторону уборной.
Если дядя Джеффри хорошо знал свою племянницу, то точно так же и леди Мириэль хорошо знала своего дядю. Он не любил ни с кем делиться информацией и старался как можно дольше держать окружающих в неведении — так с чего же вдруг он станет сообщать случайным спутникам, что не доверяет своей племяннице и что ее нужно караулить, чтобы она не сбежала?
Мириэль сделала свой ход и выиграла. Если ее везения хватит еще хотя бы на десять минут…
Теперь угол дома скрывал ее от любопытного солдата. Мириэль подхватила юбки и пустилась бежать. Она добежала до изгороди и перебралась через нее, мысленно благословляя практичную Сару за прочное дорожное платье и крепкие туфли. Плотно закутавшись в плащ и высоко подобрав юбки, девушка побежала в сторону села.
Мириэль знала, что не сможет уйти далеко до того, как ее обнаружат. Но она также знала, что у дяди Джеффри повсюду есть неотложные дела, и надеялась, что сумеет спрятаться и переждать, пока дядя не вынужден будет отказаться от дальнейших поисков. Девушка поспешно прошла через село, пристально вглядываясь в каждый дом — не подойдет ли он? Но она ни на кого не могла положиться — ведь всякий мог выдать ее.
В конце концов, уже почти потеряв надежду найти укрытие, Мириэль добралась до старой церкви на краю села. На миг ей пришла в голову идея искать убежище у алтаря, но она тут же отвергла эту глупую романтическую затею. Этот обычай не соблюдался уже много веков. А даже если бы здесь его и придерживались, все равно: Джеффри Хайклер не чтит ни людей, ни Бога, ни дьявола.
Но к церкви примыкал огороженный сад, явно принадлежащий местному священнику, и в этот час дня сад был пуст. Мириэль открыла маленькую калитку и вошла внутрь, испуганно оглянувшись на дом. Но ее никто не видел.
Пронесшись через сад подобно призраку, в дальнем его углу Мириэль нашла укрытие — сарайчик садовника. Девушка осторожно приоткрыла дверь; она всегда боялась пауков, но даже пауки были не так страшны, как ее дядя. Она проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь, а потом принялась на ощупь пробираться в темноте и в конце концов отыскала пустой угол. Там она уселась и приготовилась ждать. Время тянулось медленно, ничего не происходило, и Мириэль сама не заметила, как уснула.
