Гроза уже готов был немедленно мчаться на розыски, однако образумился. Где ее искать-то в Китай-городе? Там улиц множество: Никольская, Ильинка, Солянка, Варварка… Не станешь же бродить по ним и криком кричать, звать Трапезниковых. Больно Марианне это надо! Кто он ей? Никто. Да и как бросить Вальтера, который от нетерпеливого ожидания уже сам не свой?
Мартовский день выдался ветреным, студеным. Солнце скрылось, пошел снег.
Хотелось есть. Неподалеку разносчик продавал пироги, и мальчишки все чаще поглядывали на него. Но не приближались: ни гроша в кармане, а что самое страшное, ходили слухи, будто на пироги теперь идет мерзлая собачина и кошатина, которую подбирали по сугробам, а то и… человечина!
Потом подошли трое красногвардейцев да и отняли у разносчика все пироги, пригрозив винтовками. Еще и пинков надавали!
Знать, им все равно было, что жрать, пусть и человечину.
Время шло…
Вальтер осунулся, глаза ввалились.
Мальчики бегали вокруг ворот снова и снова, однако высокого простоволосого мужчину в черном пальто с порыжелым воротником так и не видели.
– Он придет, – упрямо твердил Вальтер. – Придет!
Гроза уныло кивнул. Его знобило сильней и сильней с каждой минутой. Мысли путались. Он все злее ругал себя за то, что не разубедил Вальтера в нелепости его сна, потащился с ним сюда. Ну нет, нету здесь никакого человека в черном пальто! Вон стоит под воротами какой-то мужчина в нагольном полушубке, мотоциклетной фуражке, низко надвинутой на лоб, в смазных сапогах; сунул руки в карманы, голову втянул в плечи, озирается затравленно.
Что-то в нем есть недоброе. Ишь, какой взгляд пронзительный!
Странный звук послышался рядом. Гроза повернул голову.
Это громко всхлипнул Вальтер. По его щеке скатилась слезинка.
Гроза с жалостью отвел глаза.
Значит, понял Вальтер наконец, что сон – это всего только сон, что напрасно они сюда пришли, что надо возвращаться на Арбат, в холодную каморку, где нет ни крошки еды.
Но Вальтер вдруг вскрикнул:
– Фати!
[30] – И бросился к человеку в полушубке.
Тот крепко обнял его и быстро зашагал прочь, не отпуская Вальтера.
– Валь… – испуганно вскрикнул было Гроза, потом спохватился, что это немецкое имя нельзя произносить, позвал было: – Володя! – Но голос сорвался.
Он закашлялся, согнувшись, а когда выпрямился, мужчины уже не было. Гроза выбежал на другую сторону ворот… Черный автомобиль умчался вдаль.
Вальтера увезли на нем! Тот человек в полушубке был отец Вальтера! Значит, сон и впрямь оказался вещим! Штольц пришел за сыном к Сухаревым воротам!
Правда, не было на нем черного пальто, но мало ли почему он нахлобучил этот полушубок и фуражку: может быть, чтобы в толпе не выделяться, чтобы не цеплялись к нему красногвардейцы.
Вальтер нашел отца, а он, Гроза, остался один. Как же ему жить, совсем одинокому? Даже смерть дяди Лёши оказалось возможно перенести только потому, что рядом был Вальтер. А теперь…
Медленно, ссутулясь, побрел он к Арбату.
Вальтер даже не вспомнил о Грозе, даже не оглянулся! А ведь обещал взять его с собой! Нет, Грозе было по-прежнему неохота тащиться в какую-то Великую Германию, но как же Вальтер мог вот так уехать и даже слова не сказал?
Конечно, ведь родной отец нашелся. Может быть, Гроза тоже забыл бы обо всем на свете, кабы нашелся его родной отец. Явился бы и сказал: «Это все вранье, не погиб я при пожаре, а долго лежал без памяти, но теперь все вспомнил и за тобой пришел!»
Как жить одному? Гроза теперь не может добывать еду, «бросая огонь». Упадет и подохнет на дороге. Сейчас одному никак… Приюты все закрыты, беспризорные сироты, говорят, идут в воровские шайки или сами в стаи сбиваются, живут в подвалах, днями шарят по базарам, ночами совершают набеги, грабят случайных прохожих и дома…
Ладно, у Грозы хотя бы есть где спать. Прийти в швейцарскую, лечь на тощий тюфячок, свернуться калачиком и уснуть…
Может, завтра голова лучше соображать будет?
Ох, как бил озноб! Как со всех сторон задувало!
Застудился он, вот что. Голова горит, виски ломит…
Гроза скорчился, согнулся в три погибели, пошел, жмурясь от ветра, который с каждой минутой становился, чудилось, все сильней.
Вдруг налетел на какого-то человека, который быстро шагал ему навстречу, и уткнулся в его черное пальто.
Человек схватил его за плечи, встряхнул:
– Смотри, куда идешь, шкет!
И зашагал дальше, пытаясь прикрыть порыжелым воротником взлохмаченную седую голову.
Что-то выпало из его кармана, какая-то сложенная вчетверо бумажка.
Гроза рассеянно оглянулся, хотел позвать, но человек уже исчез за углом.
Гроза пнул бумажку: это оказалось потертое, замызганное, видимо, давнее письмо… Оно взлетело и легло, развернувшись той стороной, на которой был написан адрес. Чернильный карандаш расплылся, однако Гроза смог прочитать: «Господину Трапезникову, Москва, Солянка, доходный дом МКО
[31], строение 2, в собственные руки».
Гроза только ахнул…
Этот человек! Именно так Вальтер описывал своего приснившегося отца! В черном пальто, простоволосый… И воротник порыжелый!
Значит, от Сухаревских ворот Вальтера забрал не отец?! А кто? И что с ним теперь будет?
Разговоры о том, что на пироги теперь идет не только кошатина и собачина, но и человечина, вдруг вспомнились Грозе…
Да ну, ерунда! Вальтер ведь закричал: «Фати!», он сам к тому, в полушубке, бросился. Так что о нем можно не беспокоиться. Ему всяко лучше, чем Грозе. И накормят, и в тепле спать положат, а не на пол голодного швырнут…
Гроза побрел дальше, комкая листок, и вдруг его как дернуло: да что же он, болван?! Фамилия на письме! Фамилия-то на письме была – Трапезников!
Та же фамилия, которая приснилась Вальтеру. И человек одет так же, как приснилось Вальтеру! Наверное, он видел сразу два сна, только они перепутались, вот и запомнил что-то из одного, а что-то из другого.
Удивительно! Сущие чудеса!
Стоп. Трапезникова – это фамилия Лизы…
Гроза развернул бумажку. Солянка – так ведь она в Китай-городе! И городовой рассказывал, что Трапезниковы в Китай-городе живут…
Ну и Вальтер! Мало того что для себя вещий сон увидал, так еще и Грозе подсобил.
Значит, нужно идти на Солянку. Прямо сейчас!
