Куда идти дальше, Гроза не знал. В каком номере живет Трапезников?
Электрический звонок, которым можно было вызвать швейцара, оказался выдран начисто. Окна нижнего этажа заколочены досками. Гроза попытался открыть дверь, но не смог. Он начал стучать, но руки его вдруг сделались так слабы, что еле двигались. Ноги подкашивались. Он привалился к двери и хрипло выдавил:
– Господин Трапезников… Марианна…
Однако Гроза и сам не слышал звука своего голоса. Он чувствовал себя слабым, как никогда. Наверное, заболел…
Он закрыл глаза, и вдруг лицо зеленоглазой девчонки возникло перед ним. Он вспомнил, как хотел напугать ее в театре «Крошка», как пытался бросить ей в лицо огонь, а потом раздумал. И вдруг, сам не зная почему, он позвал ее – не издавая ни звука, не шевеля губами, позвал всей силой души:
– Лиза! Лиза Трапезникова! Это я, Гроза! Выйди на крыльцо! Помоги мне!
От этого мысленного зова кровь вскипела в висках, боль стиснула голову и сердце, чудилось, остановилось.
Больше он не помнил ничего.
– Как же ты могла меня услышать? – недоверчиво спросил Гроза. – Я ведь кричал… не вслух.
– А показалось, ты орешь мне прямо в ухо! – усмехнулась Лиза. – Я даже сама закричала от неожиданности.
– Да ты что, я вообще ни слова не сказал, – изумленно пробормотал Гроза. – Я только подумал…
– Папа говорит, что я отличный медиум, – ответила Лиза.
– Кто? – не понял Гроза.
– Ну, я умею слышать мысли, – небрежно отмахнулась она.
– Как это? – тупо спросил Гроза.
Лиза пояснила:
– Ты думаешь, а я тебя слышу. Все очень просто. И тогда услышала твой мысленный крик. Мы с папой сразу побежали вниз, открыли дверь и увидели, что ты лежишь на крыльце. Я говорю: «Папа, да это же тот самый мальчик, про которого я тебе рассказывала!» И он на тебя посмотрел и тоже тебя узнал!
– Как узнал? – озадаченно спросил Гроза. – Он же меня ни разу не видел!
– Да ты же с ним столкнулся на улице! – воскликнула Лиза. – Забыл? И когда мы тебя подобрали на крыльце, в руке у тебя было письмо, ему адресованное! Наверное, он его уронил, а ты подобрал? Да? То есть ты пришел письмо вернуть? Но почему ты звал меня? Ты знал, что я тут живу? Откуда?
Она просто завалила Грозу своими вопросами, он еле дышал под их грудой!
– Мне сказал один городовой, – пробормотал он. – Я… мы… мы встретились около вашего дома, а там окна были завешаны и билетик с надписью: «Сдается внаем». Городовой спросил, чего я туда заглядываю, а я сказал, что видел тут собачку беленькую, ну, он и говорит, что хозяина сослали в Пермь, а дочка с ним уехала. А собачку отдала своей двоюродной сестре, Лизе Трапезниковой. Ну и…
Гроза запнулся, потому что не знал, что дальше говорить. Даже самому себе он не мог бы объяснить, почему, отчаянно желая увидеть Марианну, позвал на помощь Лизу?!
– А где она? – пробурчал Гроза.
– Кто? – хмуро спросила Лиза.
– Белоснежка ваша. Собачка.
– У Марианны, конечно, где же еще? – фыркнула Лиза. – А что?
– Ну так просто, посмотреть на нее хотел, – буркнул Гроза, чувствуя ужасную тоску.
– Ах вот что… – странным, насморочным каким-то голосом ответила Лиза. – На самом деле ты сюда пришел искать Марианну, так? А никакую не Белоснежку… Но Марианны здесь нет! Она сюда вообще не приходит! Она с большевиками связалась, так же, как дядя Витя, ее отец! Они в Питере живут, и Белоснежку туда же увезли!
– В Питер уехала? – растерянно пролепетал Гроза. – Совсем?..
– Совсем! – едко бросила Лиза. – И что ты теперь сделаешь? Сбежишь отсюда? Пойдешь ее искать? В Питер будешь пробираться?
– Кто это тут собрался в Питер? – раздался вдруг мягкий мужской голос.
Гроза и Лиза повернулись к двери, которая распахнулась, и на пороге появился какой-то человек с лампой в руках.
Он поставил лампу на комод рядом со свечой, подкрутил фитиль – и в комнате стало совсем светло.
Гроза ошеломленно разглядывал вошедшего. Он был очень высокий, довольно сутулый, с длинными седыми волосами и аккуратной бородкой.
– Все ушли? – спросила Лиза.
– К счастью, – усмехнулся седой. – Не то дошло бы до рукопашной.
Он засмеялся, но этот смех был недобрым.
Гроза насторожился.
Седой подошел поближе и наклонился над ним.
– Меня зовут Николай Александрович Трапезников, – сказал он. – А ты, насколько я понимаю, и есть Гроза nobilis?
– Какой? – тупо спросил тот.
– По-латыни – знаменитый, – весело объяснил Николай Александрович. – Известный, достославный, многократно прославленный.
– Я никакой не знаменитый, – промямлил Гроза, пытаясь вспомнить, где мог видеть Трапезникова раньше. Ну, что врезался в него, когда бежал с Сухаревки, это само собой, но было еще что-то.
Николай Александрович поглядел на него, сузив глаза, и вдруг у Грозы в сознании словно прошли одна за другой какие-то картины – в точности как в волшебном фонаре
[35]!
Арбат, Маша, Готлиб, Вальтер, а еще – седой человек, примостившийся на раскладной трости. Он держит Грозу за руку, водит пальцем по его ладони и бормочет: «Так… Интересная ладонь! Вас ждет невероятная судьба! Вы достигнете огромного могущества… Но попадете в зависимость от очень жестоких людей. Вы обретете счастье в любви. У вас будет двое детей, но вы погибнете в расцвете сил, не дожив и до сорока. Вас убьют люди в черном».
Гроза взглянул на свою ладонь, потом на Николая Александровича:
– Это были вы?! Там, на Арбате?! Вы гадали по руке!
– Отлично! – похлопал в ладоши Трапезников, и Гроза увидел на его пальце тяжелый бронзовый перстень с какими-то буковками, вырезанными на печатке. – Ты принял мою подсказку! Оказывается, ты не только индуктор, но и медиум. То, что ты наделен мощными способностями к телепатии и внушению, мы с Лизой уже обнаружили. Однако надо развивать управление ими, а также навыки защиты от чужого воздействия. Излишне восприимчивый мозг может здорово подвести своего обладателя!
Гроза растерянно моргал. То, о чем говорил Николай Александрович Трапезников, напомнило ему разговоры с Вальтером. Почему всякие странные люди слетаются к Грозе, словно мухи на мед?!
– Да потому, что ты и сам странный человек, – усмехнулся Николай Александрович, и Гроза замер в недоумении: он что, вслух это сказал? Или Трапезников… прочитал его мысли? В самом деле?!
В это мгновение Гроза краем глаза заметил, что приоткрытая дверь чуть дрогнула. Может быть, кот вернулся?
