Вместе с тем у автора не наблюдается никаких симптомов, по которым врачи могли бы диагностировать ей нарушение пищевого поведения: «Со мной никогда не было такого, чтобы я приносила домой мешки с продуктами, а потом сидела и обжиралась ими. Я никогда не принимала таблетки для похудения и не записывалась на прием к диетологу. Рвоту насильно я тоже не вызывала и слабительное пачками не пила» (стр. 9).
Тем не менее в ее голове постоянно крутятся мысли о еде, и стоит ей начать что-нибудь есть, ее уже не остановить. Она сама не может понять своего поведения. «Внизу по улице в давно уже открытой пекарне делают пресные, ничем не примечательные и не особо вкусные пироги. Начинкой для них служат консервы из магазина, а тесто покупается готовое. Но, проходя мимо, я их беру. Закрытый пакет картофельных чипсов или закрытая коробка ванильных вафель могут месяцами спокойно пролежать у меня в шкафу. Мне не нужно прилагать какие-то усилия, чтобы их не открывать. Стоит мне, однако, все-таки открыть упаковку, и я ем не переставая. Мне хочется слопать все до последней крошки. Понятия не имею, почему так происходит» (стр. 10).
Использовано с разрешения Penguin Group (USA) Inc., Judith Moore, Fat Girl: A True Story. New York: Hudson Street Press, © Judith Moore, 2005.
4. Эта книга была написана с целью подробно разобрать связь между стимулом в виде аппетитных продуктов и блюд и реакцией в виде их поедания. На данный момент наука не дает исчерпывающего объяснения причины наблюдаемой всемирной эпидемии ожирения. Я сосредоточился на так называемых дофаминовых путях головного мозга – этого сложного и загадочного посредника между стимулом и реакцией весом более килограмма, однако еще очень многое нам только предстоит узнать. Нам далеко до полного понимания того, как многие другие нейромедиаторы, нейромодуляторы и передающие сигналы молекулы меняют наше пищевое поведение, и мне не терпится узнать результаты дальнейших исследований роли грелина, лептина, нейропептида Y, орексина, меланокортина, белков агути, кортиколиберина и других веществ в этом процессе.
Науке есть куда стремиться. Так, например, нам очень нужны дальнейшие исследования патологических расстройств пищевого поведения. Разобравшись с булимией и обжорством, мы сможем пролить свет на механизмы, управляющие нашим пищевым поведением. То же касается и других, гораздо более редких болезней, из-за которых люди поглощают непропорционально огромное количество пищи, таких как синдром Прадера – Вилли, билатеральное повреждение височной доли и опухоли задней области гипоталамуса. Немало пользы принесет и изучение таких расстройств, как нервная анорексия и раковая кахексия, а также исследование воздействия на наше пищевое поведение таких экзогенных веществ, как каннабиноиды и нейролептики.
Также будет полезно разобраться с пищевыми отклонениями, поражающими своей конкретикой. К таковым относятся непреодолимая тяга к одним продуктам – как это бывает, например, при пикацизме у людей с дефицитом железа либо когда человеку хочется соли при обезвоживании или лакрицы при недостаточности надпочечников, – и отвращение к другим, например к капусте у людей с болезнями желчного пузыря или к мясу у больных раком желудочно-кишечного тракта. Подобные придуманные природой примеры, которые не обсуждаются в этой книге, дают понять, насколько точно должны регулироваться в организме процессы, отвечающие за наш аппетит. До эндокринной системы в книге тоже дело не дошло, а ведь она оказывает на пищевое поведение огромное влияние. Так, например, когда в организме падает уровень сахара, у нас появляется желание съесть что-нибудь углеводное, а если при этом не поесть, то появляются физиологические симптомы голода. Более подробное изучение этого вопроса, а также системных эндокринных расстройств, связанных с патологическим пищевым поведением, таких как гипер– и гипотериоз и синдром Иценко – Кушинга, также поможет нам лучше понять причины и механизмы ожирения.
Часть 1. Сахар, жир, соль
Что-то изменилось… человечество прибавило в весе
1. «Проведенные на данный момент проспективные исследования указывают на то, что относительные изменения веса человека были незначительными… Вес двух третей участников оставался в пределах разницы в пять килограммов от их изначальной весовой категории». Упоминаемые исследования были опубликованы в 1977-м и 1979 годах.
J. Grinker, D. Rush, and P. Vokonas, Changing Body Habitus among Healthy Older Men: The NAS Boston VA Study of Weight Stability in Healthy Male Volunteers Aged 40–80 Years, Diabetes Research and Clinical Practice 10 Suppl 1 (1990): S89–94.
В прошлом мужчины и женщины обычно набирали вес в течение первых 20 лет своей зрелой жизни, затем достигали стабильного веса, а в следующие десятилетия вес теряли. Так, одно исследование белых женщин, чей изначальный возраст составлял от 25 до 35 лет, показало, что за 20 лет каждая из них набрала в среднем 7,7 килограмма (у белых мужчин этот показатель составил 7,3 кг). Белые мужчины и женщины в возрастной группе от 36 до 47 лет за 20 лет набрали в среднем 4,5 килограмма, а белые женщины возрастом от 48 до 60 лет – 0,9 килограмма (мужчины – 0,5 кг).
T. J. Sheehan, S. DuBrava, L. M. DeChello, and Z. Fang, Rates of Weight Change for Black and White Americans over a Twenty Year Period, International Journal of Obesity and Related Metabolic Disorders 27, no. 4 (2003): 498–504.
Про меридиональное распределение количества набранного веса у взрослого населения читайте здесь:
I. Lee, S. N. Blair, D. B. Allison, A. R. Folsom, T. B. Harris, J. E. Manson, and R. R. Wing, Epidemiologic Data on the Relationships of Caloric Intake, Energy Balance, and Weight Gain over the Life Span with Longevity and Morbidity, Journals of Gerontology. Series A, Biologica lSciences and Medical Sciences 56 (2001): 7–19.
2. «Среднегодовой показатель роста медианного ИМТ был минимальным в период с 1900 по 1976 год, а с 1988-го по 2000-й каждый год увеличивался на 0,5 %».
L. A. Helmchen and R. M. Henderson, Changes in the Distribution of Body Mass Index of White US Men, 1890–2000, Annals of Human Biology 31, no. 2 (2004): 174–81.
Согласно авторам работы, «В 1890–1894 годах медианный ИМТ уменьшался с возрастом, однако к 2000 году зависимость от возраста стала обратной». См. таблицу 1: с 1890-го по 1894 год среднее значение ИМТ у мужчин от 40 до 49 лет составляло 23,3; от 50 до 59 лет – 23; от 60 до 69 лет – 22,9. В период же с 1999-го по 2000 год были получены следующие данные: средний ИМТ у мужчин от 40 до 49 лет составил 27,8; от 50 до 59 лет – 29,1; от 60 до 69–29,2.
3. Флегал изучила данные, полученные Национальным центром статистики здравоохранения, входящим в Центр контроля и профилактики заболеваний, в рамках Национальной программы проверки здоровья и питания (NHANES). Среди тысяч участников исследования были взрослые и дети, мужчины и женщины, люди с различной расово-этнической принадлежностью, которых опрашивали на дому про их состояние здоровья, имеющиеся заболевания и рацион питания. Кроме того, добровольцы проходили тщательный медосмотр. Первое такое исследование было проведено в 1960 году. Вопросы, касающиеся питания, добавили в 1971-м. NHANES-I проводилась с 1971 по 1974 год; NHANES-II – с 1976 по 1980 год; NHANES-III проводилась в два этапа – первый этап с 1988 по 1991 год и второй этап с 1991 по 1994 год. Начиная с 1999 года исследование NHANES стали проводить ежегодно, а полученные данные печатались каждые два года.
