— Позвольте узнать ваше имя, — поинтересовался я.
— Меня зовут Странник, — произнес он с иронией.
— Надеюсь, Странник, — я сделал ударение на этом «имени», — вас не затруднит уделить мне несколько минут?
— Я знаю, ты ищешь убийцу моего брата, — произнес собеседник. — Да, ты когда-то спас жизнь Сайхану, я должен благодарить тебя…
— Не знал, что у Сайхана есть брат, — произнес я не скрывая удивления.
— Не буду рассказывать долгую неинтересную историю, — ответил брат, — мы с ним названные братья, которые многое пережили вместе в одном опасном странствии… Судьба разлучила нас, и я давно искал Сайхана… Ты можешь представить мое горе, когда я узнал, что найдя брата, потерял его…
— Твое горе понятно, — кратко ответил я. — Ты желаешь мести?
По негласной воле собеседника я продолжил с ним беседу на «ты» в черкесской манере. Я не ошибся в догадках, предо мною оказался человек по собственному желанию выбравший жизнь по законам гор.
— Совершенно верно, я желаю справедливой мести, — улыбнулся Странник, — я знаю, кого ты подозреваешь в убийстве… Если ты не сумеешь узнать убийцу, я отомщу всем… По закону мести жизнь должна быть отомщена!
Ежели наш гость тот, кем представился, у меня нет причин сомневаться в серьезности его намерений, поскольку мне довелось познакомиться с законами горных народов. Я безуспешно пытался всмотреться в лицо собеседника, скрываемое полумраком. Увы, после ранения мои глаза слабо видят в темноте. Возможно, его внешность была бы приятнее, если бы не шрамы на хмуром лице. Сколько ему лет? Он едва ли старше меня.
— Говорят, юный Вышегородцев боится убийцы? — насмешливо произнес Странник. — Вместо того, чтобы мстить за брата, он трусливо прячется… А как бы ты поступил на моем месте? Я знаю, если бы убили кого-то из твоих родных, ты бы отомстил… Жестоко отомстил… Вы лживо притворяетесь мирными людьми, а на самом деле законы мести вам не чужды… Иногда ваша месть может стать страшнее удара кинжала… Вы любите обрекать людей на вечный позор… А вечный позор страшнее удара кинжала…
Мне не нравились подобные рассуждения. Особенно я не желал слушать никаких предположений об убийстве моих близких.
— Поэтому вы решились избрать жизнь в горах? — поинтересовался я.
— Да, законы черкесов, которые могут показаться жестокими, справедливее светской казуистики, — твердо ответил он, — я прожил в горах более пяти лет…
— Значит, вам неприятны светские люди, — с пониманием кивнул я.
— Какое уважение может вызывать общество, которым правят ничтожества вроде Вышегородцева! — с презрением произнес он. — Я встречусь с ним! Не бойся, я не убью его… пока не убью…
— Зачем ты говоришь мне о своих желаниях мстить? — удивленно спросил я. — Ведь я могу помешать тебе…
Мы спокойно смотрели в глаза друг другу. Я чувствовал, что собеседник не испытывает ко мне ненависти.
— Помешать? — передразнил он. — Дабы помешать, ты должен убить меня. Нет, ты не убьешь меня. Ты думаешь, будто мне что-то известно об истинном убийце, я для тебя возможный свидетель…
Он рассмеялся.
— Мне понравилась женщина Вышегородцева, — произнес «горец» задумчиво.
— Ты думаешь, что князь убит? — спросил я, мне стало неловко слушать комплименты госпоже Кравцовой.
— Не могу знать… — ответил он печально, — знаю только, что мой брат не посмел бы убить человека, спасшего его жизнь…
Любопытно, названный брат утверждает, что Сайхан не убивал князя? Если он не лжет, следствие будет еще более запутанным.
Я ненавязчиво завел беседу о жизни горцев, о тяготах горных странствий. Мой собеседник ни разу не ошибся, показав себя человеком бывалым.
— Ты угрожал турку, — напомнил я, — Неужто ты уверен в его виновности?
— Да, — ответил он, — в его вине я уверен больше, чем в остальных…
Наш разговор завершился. Покинув Странника, я попытался понять, что именно вызвало у меня недоверие. Удивительно, но судьба турка меня уже больше не беспокоила. Меня охватила уверенность, что гость с кавказских гор, преследует иную цель, а месть всего лишь прикрытие… Что ему нужно?
Я вновь погрузился в раздумья, пытаясь разобраться во множестве несвязанных фактов. Почему таинственный человек, именуемый себя Странником, появился именно на следующий день после убийства Сайхана? Нет, он не может быть названным братом Сайхана. Человек со шрамами затеял какую-то свою игру. У него слишком аккуратные руки для человека, прожившего в горах годы. Да, он много странствовал по горной местности, бывал в аулах и тесно познакомился с бытом местных жителей, но он не жил в горах несколько лет, как утверждает.
Любопытно, откуда сей Странник прознал о том, что я спас жизнь Сайхану? Возможно, молва о нашем поступке быстро разнеслась по аулам.
* * *
Поразмыслив, я оправился с визитом к Юлии Кравцовой.
Весьма любопытно узнать, зачем столь утонченная барышня отправилась на ночную прогулку. Насколько мне известно, Кравцова, несмотря на строптивый нрав, особа весьма нравственная, трепетно относящаяся к правилам светских приличий.
Юлия Кравцова ничего не отрицала.
— Мне захотелось прогуляться, — ответила она беспечно, — понимаю, мой поступок оказался глуп. Я совсем утратила чувство опасности…
Она виновато улыбнулась. Барышня говорила спокойно, но тонкие пальцы взволнованно теребили кружевной платок.
— А вам известно, что в эту же ночь был убит человек, которому заплатили за смерть вашего брата? — спросил я.
Кравцова отпрянула, испугано глядя на меня. Признаюсь, я не подозревал, что она столь легко поймет мой намек.
— Что значат ваши слова? — спросила она взволнованно. — Неужто теперь меня заподозрят в убийстве?
Барышня с трудом уняла свои чувства.
— Надеюсь, вы не поверите сплетням? — спросила она с достоинством.
— Я никогда не верил сплетням, — ответил я твердо, — но я буду вам весьма признателен, если вы расскажете мне о причине вашего ночного странствия…
Ее тонкие пальцы сжали платок. Барышня умоляюще смотрела на меня. Я читал во взгляде Кравцовой бессилие, она молча просила меня понять, что сейчас не вправе ничего объяснить.
Я молча ждал ответа.
— Простите, но я не могу ответить на ваш вопрос, — наконец, произнесла Кравцова, — целиком полагаюсь на ваше благородство и… ваш ум, — вздохнула она, опустив взор, — вы сумеете понять…
Невольная жалость к несчастной Кравцовой охватила меня, но я спешно унял чувства, недопустимые сыщику. А вдруг она всего лишь искусная актриса? Такие барышни нередко оказываются весьма ловкими убийцами, способными напустить туману.
Проницательная особа уловила мои сомнения.
