Эта новость несколько расстроила Ольгу: она понимала, что это дело коснётся и меня. Поэтому моё желание погостить пару дней у Нины Ребровой она встретила с искренней радостью, надеясь, что я хотя бы на время не буду вовлечена в следствие убийства.
— Тебе надобно общаться с живыми, — часто полушутя повторяла Ольга.
Встретившись, мы с Ниной отправились на прогулку в парк, надеясь встретить подозреваемых в убийстве. Мне хотелось взглянуть на их лица. Как они переживают смерть графа?
— Это будут всего лишь маски печали, — заметила Реброва, — не удивлюсь, что они рады его смерти. Теперь родственники смогут поделить и состояние графа, и ту часть состояния его жены, которую он наследовал после её смерти.
— Меня немного настораживает Лизанька Белосельская. Она ведёт себя странно, — рассуждала я.
— Лизанька была безответно влюблена в графа, — сказала Нина безразлично.
— Неужели? — меня охватило искреннее удивление.
— Милая Аликс, ты видишь мир мёртвых, и при этом не замечаешь столь очевидных вещей, — с некоторым укором заметила Реброва.
Я вспомнила, каким взглядом смотрела кузина на графа, и поняла, что Нина права.
— Тогда ясно, почему она отвергла поклонника, — задумалась я. — Любопытно, почему он ей не понравился?
— Вы говорите обо мне? — нас прервал голос Конова.
В нём не было досады, только любопытство. На лице юноши заиграла фальшивая улыбка вежливости.
— Мы не сплетничаем, — мило улыбнувшись, ответила Нина. — Речь идёт об убийстве, следствие которого ведет родственник Александры…
— Я и не смел подозревать вас в сплетнях… Но что вы ответите на слова Александры? Этот вопрос не покидает меня…
Конов с трудом скрывал волнение.
— Лизаньке Белосельской нравится поклоняться далёкому недосягаемому предмету обожания, — ответила Нина. — А ваши ухаживания и признания она находит слишком явными и пылкими…
— Верное наблюдение, — похвалила я.
— Это не единственный случай на водах, — улыбнулась Реброва, — пришлось повидать немало подобных любовных драм… Всё слишком одинаково… А вы, мой друг, опасный человек… Вы грозились отомстить, не так ли?
Отвергнутый поклонник виновато опустил глаза.
— Простите, вынужден покинуть вас, — пробормотал Конов.
Неуклюже поклонившись, юноша почти бегом направился к ресторации.
— Да, он опасен, — задумчиво произнесла Нина, глядя ему вслед. — Я бы не осмелилась связать свою судьбу с подобным человеком. Он наверняка ревнив до безумия. Хоть Конов слишком глуп для мести, но его ревности и злости достаточно, чтобы сделать жизнь несчастной. Ничего нового…
Скрывая зевоту, Реброва прикрыла рот ладошкой.
Может, Нина и считает свои выводы очевидными, но я решила рассказать о них Константину, не забыв упомянуть о встрече с Коновым.
Вскоре мы встретили его объект любви. Лизанька Белосельская сразу же поспешила к нам. Умоляюще глядя красными от пролитых слёз глазами, девушка упала мне на плечо и разрыдалась.
— Я отвратительна! — сказала она сквозь плач. — Желала смерти Катерины! Понимала, что она смертельно больна, и с нетерпением ждала того момента, когда она умрёт… Будучи с нею мила и учтива, в мыслях проклинала как соперницу…
«Этого следовало ожидать», — подумала я, но промолчала. Несколько смутило прилюдное выражение чувств застенчивой барышни. Казалось, бедняжка от горя на грани безумия.
— Но я так и не смогла сказать графу о своей любви, — сокрушалась она.
— Он знал о ваших переживаниях, — ответила Нина спокойно.
Лизанька отпрянула, её слёзы высохли.
— Да, граф не любил меня, — она вздохнула, — он ушёл с ней… Я до сих пор её ненавижу… Хотя она не сделала мне ничего дурного…
— Мне очень жаль, — я не находила слов.
— Граф говорил с вами? Что он сказал? — по вопросу стало понятно, почему Лизанька начала эту беседу — интересовал мой дар.
— К сожалению, не удалось получить никаких посланий от графа, — ответила я.
— Но почему? Обычно убитые желают, чтобы их убийцу покарали, и пытаются достучаться до живых!
Ответа не нашлось. Увы, я не почувствовала грядущей смерти графа и не получила никаких посланий и знаков от его души. Может, Константин догадается, в чем причина?
— Граф желает забыть наш жестокий мир, — предположила я, — возможно, он признателен убийце, благодаря стараниям которого ушел вместе с возлюбленной!
Девушка вздрогнула, в синих глазах отразился испуг, она попыталась что-то произнести, но задыхалась от страха. Лизанька не собиралась спорить, она поверила моим словам, испытав панический ужас перед неизбежностью смерти.
* * *
Не знаю почему, но я решила довериться Нине Ребровой. У меня давно не было друга, который не испугается и поверит мне. Я пыталась говорить с Ольгой, но мои слова только вызывали у неё беспокойство за моё душевное состояние.
— Иногда я боюсь засыпать, — сказала я Нине.
— Ты не похожа на барышню, которая ещё не избавилась от детских страхов, — удивлённо заметила Реброва. — Чего ты боишься? Это, наверняка, нечто опасное!
Нина с трудом скрывала охвативший ее интерес, опасаясь показаться бестактной, мне ее чувства были вполне понятны.
— Я часто вижу во сне странного человека, но никак не могу запомнить его лица, — мое признание нашло понимание подруги.
— Он молод или стар? — спросила она озадаченно.
— Скорее стар, чем молод, — никогда не задумывалась о его возрасте, — неопределённо… Иногда он выглядит лет на сорок, иногда старше…
— Человек говорит с тобой? Запугивает? — Нина с трудом сдерживала любопытство.
— Этот господин пугает меня, даже не заговорив со мной, — погрузилась я в неприятные воспоминания страха, — Он приходит во сне, молча смотрит на меня, не говоря ни слова. Иногда он неприятно улыбается… У него ужасный леденящий взгляд, от которого замирает сердце.
Подруга поежилась, унимая внезапную дрожь. Она прониклась моим страхом.
— А ты пробовала спросить, что ему нужно? — попыталась посоветовать Реброва.
— Да, я пыталась… Он молчал и жутко улыбался…
Гость ни разу не заговорил со мною, что ему надобно — загадка для меня, остаются только догадки и предположения, пугающие своей неопределенностью.
— Тебе давно снятся эти сны? — беспокоилась Нина. — Вдруг тебя сглазили завистницы?
Опасения вполне разумные, завистниц, проклинающих мое имя, я нажила немало.
— Сон повторяется уже много лет, сколько себя помню. В детстве после этого ночного кошмара меня трудно было успокоить, — немного разочаровала я Реброву.
