— Рад вашей честности, господин Фрост, — ответил ему знакомый голос Константина.
Радость, что нас отыскали, предала храбрости, и я ускорила шаг. Мы ступили в просторную комнату, где, как оказалось, нас уже ждали.
Фрост и Роговцева вышли к нам подобно царственной чете, нарядившись в белые шелковые одежды. Ведьма с нетерпением ждала долгожданной победы, после которой ей открывались новые горизонты познания. В горящем зеленоватым огоньком взоре читалось торжество.
Из соседней комнаты донесся шум, и мы вскорости увидели Долгорукова, Генриха и Байсара, ведомых инквизиторами.
— Он нарочно подстроил, чтобы нас схватили! — произнес Байсар, окинув суровым взором их незадачливого провожатого.
Генрих промолчал, будто не слышал слов горца. Он насмешливо смотрел в глаза Фроста.
Повинуясь жесту предводителя, один из охранников выстрелил в Генриха, который, пошатнувшись, упал навзничь. На мертвом лице застыла усмешка.
— Наследник убит, — произнес Фрост, — теперь ключ принадлежит мне… Ваш ход, милые барышни…
Роговцева самодовольно усмехнулась, упиваясь нашим унижением.
Он жестом подозвал меня и Лейлу. Байсар шагнул вперед, намереваясь увести невесту, но Константин удержал его.
— Жди, — услышала я его строгий шёпот.
— Я не умею колдовать! — воскликнула я. — Что нам делать?
Меня охватило отчаяние.
— Поддайтесь чувствам, — прошептал Фрост, — Лейла, тебе подскажут духи гор, Александра, тебе помогут призраки… Слушайте их… слушайте…
Я почувствовала, как проваливаюсь в пустоту, неужто злодей загипнотизировал нас? Мы стали послушными инструментами в его руках.
Очнувшись, я поняла, что стою на краю пропасти, не помня, как мы покинули крепость…
— Ключ станет моим, — прошептал Фрост, теряя сознание.
Мы обернулись, увидев князя Долгорукого, не сводящего взора с предводителя. Лицо князя выглядело другим, не могу описать причины своих впечатлений…
— Фрост мёртв, — произнес он бесстрастно.
— Что это значит?! — сорвалась на крик Роговцева, падая на колени перед трупом своего некогда могущественного возлюбленного.
Чувствуя, что от моего друга исходит какая-то иная сила, я разделяла ее недоумения.
— Беда в том, что Фрост неверно определил наследника, — пояснил Константин, — он решил, что это брат Генрих… На самом деле, все было иначе. Авантюрист знал о целях Фроста от сельской ворожеи Анны, и решился принять удар на себя, дабы наследник оказался рядом в момент обряда, что и позволило ему заполучить неосязаемый ключ тайн Огненного Властелина… Приходится заключить, что пророчество сбылось…
— Не может быть, — шептала ведьма, нервозно кусая губы.
— Увы, сударыня, ведунья, которую вы презирали, провела вас… Хотя ценою своею жизни и жизни своего возлюбленного… Помню, еще в пути Генрих намекал нам о своей грядущей гибели…
Так вот что значила предсмертная усмешка Генриха — это была улыбка победителя.
— Неужто остались на свете такие глупцы? — простонала дама, закрыв лицо руками, — зачем они согласились умереть? Ради чего?
— Он настоящий воин! — сурово возразил Байсар. — И мне совестно, что я поначалу принял его за предателя.
— Воин? — передразнила ведьма. — Что он защищал? За что воевал? За какую землю? За какие богатства? Безумство!
Её истерические выкрики не слушал никто.
— Генрих не хотел говорить нам правду… Некоторые мои догадки о целях предводителя «инквизиторов» вызвали у него явное волнение… Князь не должен был узнать, что он наследник, раньше времени, — произнес Константин.
— Почему? — спросила я.
— Возможно, господин Фрост, действительно, обладал талантом чувствовать человеческие мысли, а целью Генриха было отвлечь внимание от истинного наследника, он не хотел рисковать…
Как это жестоко! Отвлечь врага ценою жизни, будто на войне… Неужто Огненный хозяин ключа столь безжалостен? Как в ответ на мое негодование в мыслях прозвучало «Они знали, на что шли! Никто не может отнять у человека право выбора!»
Я перевела взор на неподвижное лицо Долгорукова.
Любопытно… где находился таинственный ключ? Я ничего даже не увидела? Почему именно на этом месте? Неужто мы сошли с ума?
— Странное чувство, — задумчиво произнес князь. — признаюсь, я не испытываю радости от подобного дара, наоборот, будто тяжкая ноша сдавила плечи… Мне открыта сама бесконечность времени… Но я знаю, что не должен говорить о том, что ведаю…
— Ты привыкнешь, — твердо произнесла Лейла, — тебя избрал сам Огненный… Ты стал хранителем тайны народов, которые когда-то столь близко приблизились к вечности…
Мне почудилось, будто устами девушки говорит призрак древней царицы народа-хранителя тайны. Даже Байсар смотрел на невесту иначе, не смея прикоснуться к ней.
— Тайны, которые сгинут со света вместе со мною, — иронично пробормотал Долгоруков, опускаясь на камень.
Я не смогла возразить, поскольку его слова оказались правдой. Князь стал хранителем ключа… вернее, теперь он сам ключ…
— Твоя миссия не столь проста, князь, — рассмеялась девушка странным смехом. — Если суждено просто избавиться от ключа, ты был бы убит сразу…
Он печально улыбнулся, запрокинув голову, глядя в ярко-синее безоблачное небо. Никогда небо не казалось мне столь ярким.
— Я столь часто философствовал о том, как прекрасно оказаться на грани между светом и тьмою, — произнес Долгоруков, — и даже не мог представить себе…
Поймав взор князя, я вздрогнула, в его глазах была огненная бездна.
— Простите, — Долгоруков смущенно опустил взор, — вскорости я научусь не выдавать своих талантов… Думаю, не стоит пояснять, что произошедшее останется в тайне… Хотя, все равно никто не поверит нам, сочтя рассказ бредом безумия…
Константин молча кивнул.
— Могу вас поздравить, не ожидал, что род Долгоруких настолько древний и ведет свое начало с незапамятных времен, — произнес он, желая подбодрить друга.
— Хотел бы я узнать о своем родоначальнике, — ответил князь.
Через минуту Долгоруков уже выглядел прежним, только в глазах иногда мелькал огонек, но, как оказалось, заметный только мне.
— Вы арестуете меня? — робко спросила ведьма Константина.
— Она красивая, — вмешался Байсар, — позволь, я отдам ее в жены своему брату!
Роговцева тяжело дыша, умоляюще смотрела на Константина, который не отказал себе в удовольствии взять долгую задумчивую паузу.
— Зачем твоему брату сестра Шайтана, желающая смерти твоей невесты, — ответил Константин горцу, который, одарив ведьму презрительным взглядом, отказался от своих намерений.
