Башня поддерживалась и вращалась на центральном штыре, который приводился во вращение паровым приводом. Обычно башня лежала на палубе, и только перед поворотом ее приподнимали с помощью кремальеры и шестерни. Па крыше башни устанавливалась боевая рубка, которая вращалась вместе с ней. Ставни из прочного железа, свисавшие с крыши изнутри башни на петлях, маятникового типа, закрывали порты, когда орудия подавались внутрь башни.
Башня конструкции Дж. Эриксона (поперечный разрез)
Глава 13. Броненосцы с деревянным корпусом
Британская реакция на французскую кораблестроительную программу 1860 г. имела как материальную, так и психологическую стороны, и, возможно, была вызвана больше беспокойством нации, чем потребностями кораблестроения. Наполеон III заявлял, что считает всякие подозрения англичан совершенно необоснованными. Он доказывал, что каждая нация имеет право строить любые корабли, какие сочтёт нужными, и что ни французская армия, ни флот ещё не доведены до нужной пропорции в соответствии с населением и ресурсами своей страны. Но старый премьер-министр Палъмерстон имел вполне определённое мнение относительно этих усилий Франции и требовал принятия соответствующих мер. Когда в январе 1861 г. лорд Кларенс Пэджет, в то время секретарь Адмиралтейства, представил на рассмотрение план ограничения обоих флотов, дававший Британии гарантированное превосходство, Пальмерстон его не поддержал. Он считал неразумным делать такие предложения Франции или принимать их от неё, поскольку Британия была вынуждена регулировать состав своих морских сил, принимая во внимание не только Францию, но и другие державы. «Подобное соглашение с любой державой будет связывать свободу действий и дискредитирует Англию; в случае заключения такого соглашения будет необходимо постоянно терпеть назойливый контроль со стороны каждой из держав над флотом и верфями другой, чтобы видеть полное соблюдение условий соглашения. Это приведет к частым ссорам, и, кроме того, будет невыносимым для национального чувства собственного достоинства». Британский подход мог заключаться в требовании, что флот Британии должен в два раза превышать флот Франции. Однако в подобном случае:
«Император будет смеяться над нами и скажет: «Пожалуйста, любыми средствами! Я должен иметь 20 или 24 броненосных корабля – вы можете иметь 40 или 48, и я надеюсь, вы найдете деньги на их строительство; но не следует думать, что я буду сидеть сложа руки, пока вы будет это делать!» Такое соглашение рассматривалось в Парламенте в июле 1861 г., и Паккингтон объявил, что не может быть более надёжного курса на будущее непонимание и ссоры с Францией, чем установление договора о количестве кораблей или об относительном уровне морских вооружений, которое обе державы должны будут поддерживать.
Тем временем 7 февраля 1861 г. контр-адмирал Сренсер Робинсон сментл сэра Болдуина Уолкера на посту инспектора флота, и это назначение – хотя ещё не согласованное со статусом Совета – совпало с заметным усилением активности в строительстве броненосцев. После рапорта британского военно-морского атташе в Париже, касающегося французских успехов в выполнении программы 1860 г., военно-морские члены Совета потребовали принятия немедленных контрмер. Эти меры включали строительство 10 мореходных броненосцев и переделку 10 или более паровых деревянных линейных кораблей в броненосцы на обитую сумму три миллиона фунтов стерлингов.
Гладстон, протестующий против непосредственного увеличения расходов до получения результатов испытаний «Уорриора», был готов согласиться с большими ассигнованиями па броненосные корабли, если это можно было компенсировать уменьшением расходов на деревянные корабли. Он предлагал истратить деньги, предназначенные на строительство деревянных кораблей, на постройку броненосцев с деревянными корпусами «на французский манер». Но из-за непоколебимой уверенности Пальмерстона в деревянных миогодечных линорах и весьма жёстких требований к материалам, которые выдвигала программа «Двойного превосходства», запасы высушенного дерева – часть его нуждалась ещё в 20-летней выдержке в прудах, размещенных для этих целей рядом с верфями – были признаны недостаточными. Поэтому в бюджет 1861/1862 гг. включили сумму в 949371 ф.ст. на приобретение и заготовку дерева, что привело к горячим спорам в парламенте. Утверждалось, что «любое министерство, которое пошлёт деревянные линейные корабли в море для противостояния неуязвимым железным кораблям, заслуживает привлечения к суду», а поправка к закону, отклоняющая любые дальнейшие расходы на деревянные линкоры, была отведена лишь тогда, когда секретарь заявим, что Адмиралтейство просто хочет закончить переделку в паровые четырёх деревянных линкоров и вывести их из доков; и что дерево требуется для палуб и некоторых устройств железных кораблей, а также для строительства многочисленных малых боевых кораблей, которые необходимы для заграничных станций.
Однако Совет был далёк от следования взглядам Пальмерстона и нажимал на принятие программы строительства 20 дополнительных броненосцев. Но Гладстоп, несмотря на свою оппозицию политике строительства деревянных кораблей, проводимую премьер-министром, был слишком хорошим экономистом, чтобы согласиться на такое увеличение расходов, и добился уменьшения числа новых броненосцев до девяти, ожидая ясности в продвижении французской программы.
8 мая 1861 г. инспектор доложил, что набор корпусов некоторых деревянных кораблей, чьё строительство было на время приостановлено, следует подготовить для бронирования 114-мм железными плитами. Он предложил начать с переделки строившегося в Чатеме «Ройал Оука» в броненосный фрегат с 50 орудиями и скоростью хода 12,5 уз при мощности машины 1000 л.с. Последующее принятие этого предложения может считаться эпохальным событием, ибо им окончательно заканчивалась эра «Деревянных Степ» («Wooden Walls»).7 С этого момента главные корабли флота должны были строиться с соответствующей броневой защитой.
[В период между 1846 и 1860 гг. в состав британского Королевского флота вступило 66 паровых деревянных линейных кораблей (Франция к nому времени располагала 37 подобными линкорами), причём из имеющихся на 1860 [.«кораблей 1-й линии» 56 винтовых линкоров относилось к 80-131-пушечиым рангам. Из них самый старый – 90-пушечпый «Псльеоп» – был спущен на воду в 1814 г., а шесть наиболее новых – «Энсон», «Атлас», «Фредерик Вильям», «Гибралтар», «Хоу» и «Принс оф Уэллс» – сошли па воду в I860 г, и находились в достройке. Помимо них имелось десять парусных линейных кораблей 70-84-пучечного ранга. На 1861 г. в составе флота числилось также 38 железных кораблей постройки 1841-1856 гг. (винтовые и колёсные фрегаты, шлюпы, более мелкие суда, а также три броненосных плавучих батареи).]
Вскоре после начала работ на «Ройал Оуке», седьмом британском броненосце, были получены сведения, что восемь из десяти новых французских кораблей уже заложены, а девятый последует за ними, как только освободится стапель. Это означало, что Франция будет иметь в строго и в постройке 15 броненосцев, плюс ещё 16 намеченных к закладке- и всё это против только семи строящихся британских броненосцев: ситуация, прямо чреватая отбрасыванием британского флота к положению, лишь недавно занимаемому французским флотом.
