Система подъёма ствола на старых станках всё время была источником постоянных задержек и беспокойств, поскольку привод прикреплялся к откатному лафету и не мог использоваться для корректировки угла возвышения, когда орудие было готово к стрельбе, пока капсюль не был вынут из запального желоба. После извлечения капсюля и уточнения угла наводки орудие следовало снова готовить к выстрелу – но к этому времени из-за перемещения корабля и цели возникала необходимость производить все манипуляции снова. На станках Вавассера горизонтальная и вертикальная наводка осуществлялись червячными передачами с ручным приводом, которые позволяли наводить уже непосредственно готовое к стрельбе орудие. Наконец-то канатные тали, используемые для передвижения, наводки и удержания орудия в течение многих столетий, канули в прошлое.
Первый станок Вавассера был спроектирован для бортового орудия, стрелявшего через порт, и он перемещался на обычных роликах по палубным погонам вокруг штыря у борта. Станок для 6" орудия был сконструирован так, чтобы ствол орудия находился внутри борта, а длина отката равнялась всего 1067 мм. Позднее выяснилось, что подобное заглубление орудия излишне, и что его можно быстро заряжать и быстро стрелять из него и когда ствол выходит за переделы порта. Так станок на бортовом штыре, в котором при горизонтальной наводке орудия постоянно требовалось корректировать прицел ввиду его зависимости от положения орудия, в связи с погибью палубы, уступил место станку на центральном штыре.
Все орудия «Беллерофона» после его модернизации имели станки Вавассера на бортовом штыре, и когда он отправлялся в свой последний поход в Вест-Индию (значительно перегруженный), у его командира не было полной уверенности, как эти станки поведут себя на бортовой качке, поскольку способы их закрепления выглядели не очень надёжными с виду – только заклинивание откатных цилиндров и поворотного штыря рычагами, которые, видимо, могли и выскочить, поскольку устанавливались неплотно. Поэтому, хотя артиллерийское управление Адмиралтейства и считало, что инерция орудия сохранит ему устойчивое положение и предотвратит необходимость держать его разряженным, верфь убедили в необходимости подкрепить станки для этого перехода деревянными брусьями.
Любопытно также, что только «Беллерофон» да небольшие башенные корабли «Магдала» и «Абиссиния» были единственными броненосцами, вооружёнными 8" казнозарядными орудиями.
Броня
Расположение брони напоминало «Паллас» – полный пояс по ватерлинии с небольшими участками брони в середине корпуса вдоль батареи на главной палубе, и в носовой части вокруг орудия под полубаком. По сравнению с кораблями Уоттса, более короткие и более мощные батареи позволяли соответственно увеличить толщину их брони, оставляя небронированным остальной борт по главной палубе, где не оставалось ничего, имевшего боевого значения, небронированным. От отметки 1,6 м ниже ватерлинии до высоты главной палубы пояс на большей части длины имел толщину 152 мм, а в оконечностях – 127 мм. Подкладка под броней состояла из 200 – 250-мм тика поверх 37-мм рубашки борта. Выше пояса в носу на длине 8,8 м 114-мм броня прикрывала носовое орудие, а в середине корабля по главной палубе находилась батарея длиной 27,7 м, забронированная с бортов 152-мм плитами и с торцов 127-мм траверзами. Железная палуба под батареей имела толщину 25 мм, палуба над ней – 12 мм. Ходовая рубка, защищенная 152 – 203-мм бронёй, находилась позади грот-мачты. Она являлась совершенно бесполезным придатком, пока при установке на корабле парового рулевого привода в ней не появился штурвал.
Схема бронирования «Беллерофона»
Машинная установка
Как отмечалось выше, Рид рассчитывал обеспечить высокую скорость кораблю с полным корпусом за счёт увеличения мощности машин, поэтому, чтобы давать свои 14,7 уз, «Беллерофон» нуждался в индикаторной мощности 6520 л. с, или на 1000 л.с. больше, чем «Уорриор» для почти такой же скорости. Хотя на корабле ощущался недостаток пространства для машинных отделений, улучшенная конструкция котлов позволила перейти на давление пара 1,9 атм вместо прежних I,4 атм, а из-за прямых обводов шаг двухлопастного винта удалось уменьшить до 6 м. Это дало возможность повысить число оборотов винта до 74 об/мин (по сравнению с 54 об/мин у «Уорриора»), и дало «Беллерофону» такую же скорость – 14,5 уз, хотя, согласно расчётам, второй должен был быть быстроходнее. «Беллерофону» было свойственно также редкое, хотя и не первостепенное качество – его винт не проскальзывал, благодаря чему он оказался очень экономичным кораблем на малых ходах, достигая дальности плавания в 1500 миль при 8 узлах и расходе угля в 640 т.
Чтобы как можно быстрее испытать в море его новые обводы, постройку вели так быстро, что корабль был готов за 28 месяцев и вышел на ходовые испытания при всеобщем ожидании, что он покажет скорость по крайней мере 15 уз – об этом с некоторой помпой пророчествовала «Таймо». Но несмотря на все преимущества отличной погоды и отборного угля, в первый день он за четыре пробега достиг средней скорости всего 13,69 уз, а во второй день за семь пробегов 13,64 уз – из-за того, что развитая его машинами мощность оказалась меньше 6000 л.с. Впоследствии, когда его двигательная установка уже была хорошо освоена машинной командой, он развил 14.17 уз при мощности 6520 л.с.
Оснастка
В течение первых 19 лет службы он нес полную корабельную оснастку по шкале 2-го класса. Не предназначаясь для несения двойных марселей, он имел марсы на 1,5 выше, чем «Минотавр», нижние реи были пропорционально подняты, а высота нижних парусов увеличена. Расстояние от клотика грот-мачты до палубы составляло 47,85 м против 46,3 на пятимачтовом корабле. Во время модернизации 1885 г. его перевооружили как барк, но под парусами он всегда ходил плохо. Максимальная скорость с отсоединенным от вала винтом по лагу не превышала 10 уз в умеренный ветер при взятых трех рифах на фок- и грот-марселях и одном рифе на фоке. Самое большое расстояние, пройденное под парусами за 24 часа, составило 182 мили. Хотя под парами он управлялся легко, масса мёртвой воды, которую он тащил за кормой, делала его очень инертным и медленно реагирующим на перекладку руля, так что он при остановленной машине часто пропускал галсы и отказывался делать поворот через фордевинд.
Мореходные качества
Полные обводы и излишня плавучесть в оконечностях делали его «сухим» в море, однако при следовании против ветра и волны скорость быстро падала – что и следовало ожидать. Не имея такого веса брони как «Ахиллес» и «Минотавр», где она играла роль стабилизирующего фактора, он не был такой же хорошей орудийной платформой, несмотря на меры, предпринятые по повышению его центра тяжести (метацентрическая высота равнялась 0,99 м). Поэтому испытания, проведённые с кораблями флота Канала для определения их размахов на бортовой качке, показали, что под парами при длинных и высоких волнах, идущих вчетверть на корму «Минотавр» имел размах 6,2°, «Ахиллес» 6,3°, «Беллерофон» 9,4°, «Уорриор» 12,6°, «Лорд Уорден» 14,5°, «Лорд Клайд» 21°. В тяжёлом же Ирландском море эти цифры составляли: «Минотавр» 19°, «Беллерофон» 29" (16° на правый борт и 13° на левый), «Лорд Клайд» 47,5°. Под парусами в таком же штормовом море и волнах в нос и по траверзу средние размахи качки, замеренные с помощью маятника, равнялись: «Минотавр» 4,8°, «Ахиллес» 5,8°, «Беллерофон» 6,8", «Лорд Клайд» 12,3°.
