Книга Вивьен Вествуд, страница 72. Автор книги Вивьен Вествуд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вивьен Вествуд»

Cтраница 72

«В общем, я начала все больше верить в то, что можно иногда обращаться к прошлому, чтобы сегодня создать какой-нибудь предмет одежды, что-нибудь новенькое. Возьми, к примеру, платье со складками Ватто. Оно так называется, потому что было изображено на многих его картинах, но вообще-то такие платья были в моде целых семьдесят лет до Французской революции. В одном из таких платьев на картине Буше из Собрания Уоллеса изображена мадам де Помпадур, фаворитка Людовика XV. Мне повезло: шелк, из которого шили такие платья, производят до сих пор. Вот я и создала копию этого платья – платья со складками Ватто с картины Буше. Так в мою коллекцию попали шелковые ткани и костюмы с колышущимися фалдами. Мы работали вместе с лекальщиком, чтобы добиться такой же асимметрии, движения, которое видно на картине и которое вдохновило меня на создание остальных моделей коллекции, – и в итоге было похоже, будто складки одежды развевает ветер. Так что мы дали нашим вещам примерно такие названия: «маленький костюм-бриз», «пиджак-шторм», «пальто-шквал», «платье-ураган». Как-то вечером, когда я пила чай в своей студии, мне в голову пришло название: «Storm in a Teacup» («Буря в стакане воды»). Одежда, сшитая с хорошим вкусом, подарит уверенность в себе, несмотря на любой шторм и драматические события сумасшедшего мира. Такая вот мысль пришла мне в голову».

Собрание Уоллеса в Лондоне – самое лучшее за пределами Франции собрание изобразительного и прикладного искусства XVIII века – на какое-то время стало духовным домом Вивьен. Многие работы из этого музея появляются в документальном фильме «Painted Ladies» («Нарисованные дамы»), который сняли они с братом Гордоном, а позже – в выпуске известного лондонского тележурнала «South Bank Show» («Саут-Бэнк шоу»), специально посвященного ее работам. Пока Вивьен росла как модельер после эпохи панка, картины из Собрания Уоллеса в той же мере, что и вкусы Несса, формировали ее мировоззрение. Возьмите, к примеру, зеркальный узор Андре Шарля Буля, который она обожала: он украшал оборотную сторону зеркала. Этот узор был воспроизведен как металлическая накладка на кружеве и чулках, и до сих пор такая техника в высшей степени популярна. В коллекциях Вествуд появлялись такие же ткани, из каких сшиты летящие платья Жана Оноре Фрагонара, и пышногрудые девушки с картин Франсуа Буше, которых он так любил рисовать, – современная трактовка вкусов Уоллеса и идеализма XVIII века. Общественность заметила и одобрила, что в работе Вивьен и в создаваемых ею моделях виден творческий рост. В 1990 году Карл Лагерфельд предложил ей напечатать в «Vogue» обзор ее работ за несколько лет, оформленный с помощью Изабеллы Блоу и озаглавленный (по-немецки) «Я англичанка». «Нужно иметь британскую ментальность, чтобы тебе это сошло с рук», – написал Лагерфельд, отдавая дань изобретательности Вивьен и ее уважению к прошлому. Версаче оказался еще более прямолинеен. «Я тебе рассказывала, как мило выразил мне благодарность Джанни? – неожиданно спросила меня Вивьен, когда мы разговаривали о херувимах, популярных в XVIII веке. – Он начал использовать на своих вещах барочные мотивы – всякие золотые детали и украшения. Он сказал, что хотел лично поблагодарить меня за путти! [19]»

Два события наложили печать на восхождение Вивьен в конце 80-х: ее в значительной мере мужская коллекция «Cut, Slash and Pull» («Разрезай, рассекай и тяни») была показана на вилле Гамберайя во Флоренции в рамках выставки «Питти Уомо», а позже, в 1991 году, она получила приглашение устраивать показы в ателье Аззедина Алайи в Париже. «Аззедин одолжил мне свое ателье. Это было великодушно с его стороны, он оказал мне поддержку. Между прочим, я обожаю его работы». Первая коллекция Вивьен, показанная в его ателье, называлась «Dressing Up» («Наряжаться»), и в ней демонстрировалась одежда из нескольких прошлых показов Вивьен: вещи с историческими мотивами, включая гульфики и разрезы эпохи Тюдоров, давшие название коллекции мужской одежды, шотландка и прочие ключевые элементы последних коллекций: позолоченные узоры, корсеты, спорраны на «любовных жакетах», кружевные жабо и макинтоши с картинами старых мастеров. За этой коллекцией быстро последовала другая – «Salon» («Салон») – пожалуй, наиболее продуманное отражение моды XVIII века. Британская и иностранная пресса уделила Вивьен столько внимания, сколько ей никогда прежде не доставалось. Ее модели приняли горячо, а у азиатских журналистов голова пошла кругом от ее переработок классики западного искусства и перевоплощения бывшего панка в художника по ткани. «Пожалуй, Вествуд – величайший английский модельер этого века, – вынуждены были написать в «Vogue» о женщине, которую прогнали из офиса Грейс Коддингтон десятью годами раньше, – она одна самостоятельно оживила английские традиции кроя и создала шикарную вечернюю одежду».


Созданные под влиянием истории и воззрений Гэри Несса коллекции Вивьен конца 80-х – начала 90-х считаются едва ли не самыми значительными в ее творчестве. Они сохраняют свое очарование и красоту и привлекают внимание публики на ее выставках не меньше, чем футболки анархиста или туфли на платформе. Так, символом выставки Вивьен в Музее Виктории и Альберта наравне с самим модельером стал вставленный в золоченую барочную раму снимок Линды Евангелисты в зеленом шелковом платье со складками Ватто, корчащей гримасу фотографу Ранкину.


Вивьен Вествуд
Вивьен Вествуд

За кулисами выставочного центра «Les Salons du Cercle Republicain», Париж, 90-e. Фото Роберта Пиннока


«Меня привлекает человеческое тело, и иногда мне нравится шокировать людей, но самый любопытный способ это сделать – взять вещи из прошлого. Когда ты обращаешься к прошлому, пытаясь копировать технику, то начинаешь видеть стандарты совершенства – хорошего вкуса, выраженного в единстве деталей. Когда мы начали работать над коллекцией «Да здравствует кокотка» в 95-м и над «Женщинами» («Les Femmes») в 96-м, я смогла создать совершенно новый силуэт, такой, которого ранее не существовало и не могло существовать, потому что он был современным синтезом форм, подсмотренных в прошлом. Наша идея состояла в том, чтобы создать сексуальный силуэт песочных часов с зауженным кроем, доведенный до крайности. Кокетство – часть женской мудрости. Женщина может быть самым прекрасным созданием на земле, а меняющиеся фасоны одежды рождают вечное вожделение ее тела, ее умения двигаться и тайны ее лица. Это одна из способностей моды, которая в то время сильнее всего меня занимала».

Мир высокой культуры, который Вивьен познала отчасти благодаря Гэри Нессу, стал поворотной точкой между ее панковским прошлым и панковским настоящим активистки, ведь, используя прошлое, чтобы смотреть в будущее, она, как и раньше, придумывает культуру или субкультуру, которая может существовать лишь при определенных обстоятельствах. Более того, идеальное представление Вивьен об «иерархии в искусстве» позволяет ей заметить моральное значение искусства и дизайна, тем самым помогая ей объяснить свое право и долг, каким она его видит, иметь как художник политические взгляды. «Откровенно антикварные и нарочито оригинальные», – писал Пруст о платьях Фортуни, созданных по греческим мотивам; оказалось, что прошлое может дарить вдохновение настоящему, впечатляя совершенно другую часть публики Вивьен. Для Вивьен все было панком. Позерство – это панк. И ее «Климатическая революция» («Climate Revolution») – тоже. «Без сомнения, Вивьен оказала огромное влияние на британскую культуру и моду, но, по моему мнению, оно всегда было классическим», – говорит мне британская художница, подруга Вивьен Трейси Эмин. Вивьен подчеркивает моральную составляющую своего творчества: «Мы все говорим, что любим искусство. Некоторые из нас заявляют, что они художники. Что ж, без судей нет искусства. Искусство существует только тогда, когда мы его знаем. Существует ли оно? Ответ на этот вопрос крайне важен, потому что если искусство на земле живо, то будут в мире и изменения. Нет искусства – нет прогресса».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация