Томаса Шеллинга можно считать одним из пионеров развития описанного подхода. Герберт Симон верит, что он станет в будущем ключевым при решении сложнейших социальных задач, так как упомянутое «моделирование на агентах» действительно впервые позволяет провести разумные расчеты возможных перемен и рационально оценить их последствия. Например, никого не оставит равнодушным проблема, приведет ли глобализация мировой экономики к большей культурной гармонии человечества или только усугубит уже существующие культурные конфликты. Нельзя, однако, не упомянуть, что некоторые социологи продолжают сомневаться в возможностях «моделирования на агентах», полагая, что во многих социальных задачах мы получаем из модели выводы, обусловленные теми правилами и предположениями, которые сами заложили в исходную схему. Эти сомнения вполне разумны, так как никто пока не может ответить на основной вопрос такого моделирования: каким образом мы можем определить, что результаты расчета представляют собой истинный прогноз событий, а не очень грубую карикатуру на действительность? Еще проще это можно сформулировать в виде вопроса: каким образом мы можем отделить в результатах разумное и истинное от случайного? Как мы можем отделить результаты одной конкретной модели от противоречащих им результатов нескольких других моделей, считающихся столь же надежными? Именно такие проблемы всегда возникают перед физиками, которые прекрасно знают разницу между некоторой теоретической моделью движущихся частиц, замерзающих при О "С, и реально существующими жидким и твердым состояниями, между которыми лежит область фазового перехода. Речь идет о границе между моделью и реальностью, и именно такая граница разделяет моделирование общества и социальную физику.
ГЛАВА 15
МАЛЫЕ МИРЫ
СЕТИ, КОТОРЫЕ НАС ОБЪЕДИНЯЮТ
Мне кажется очень плодотворной идея о том, что объяснение общественного устройства должно содержать не понятия, относящиеся к самому обществу, а скорее более глубокие, даже не воспринимаемые сознанием представления. Я лично думаю, что они должны быть как-то связаны с тем поведением, которое заставляет людей объединяться в группы.
Эмиль Дюркхейм (1879)
Из этой истории можно сделать кучу выводов. Возможно, главный из них заключается в том, что все мои друзья — психи. Как и друзья любого другого.
Марк Ньюман (2003)
В 1941 году американский киноактер Эдди Альберт снялся в фильме Ночные поезда вместе с блистательным Хэмфри Богартом. Сам Альберт практически неизвестен за пределами США, хотя он даже номинировался на премию «Оскар» за роль в Римских каникулах (вместе с Одри Хепберн и Грегори Пеком). Американские телезрители, возможно, помнят его по комедии положений Зеленые акры, некоторые эпизоды которой потом повторяли несчетное количество раз. Будучи не очень известным актером, Альберт проработал в Голливуде более полувека после отбытия Поездов и уже в 1989 году снялся вместе с Кевином Бэконом в фильме Большая картина.
Такая длительная карьера Альберта позволила связать актеров разных поколений и охарактеризовать их посредством Чисел Бэкона (ЧБ). Почему Бэкона, а не Альберта, станет понятным чуть позже, пока же объясним, что такое Число Бэкона. ЧБ, равное 1, присваивается актерам, которые когда-нибудь снимались в одном фильме с самим Кевином Бэконом, понятно, что Альберту следует по определению сразу приписать ЧБ = 1. Число Бэкона, равное 2, присваивается актерам, которые снимались в одном фильме с обладателями ЧБ = 1, поэтому Богарт имеет ЧБ * 2, поскольку он снимался в одном фильме с Альбертом, и т.д. Другими словами, ЧБ представляет собой количество «коллег», через которых актер мог быть связан работой с Бэконом. Актеров с ЧБ = 2 оказывается, естественно, достаточно много, хотя бы из-за совместных работ с тем же Альбертом. В их число, например, входят Джеймс Дин и Рональд Рейган, выступавшие с ним в телевизионной постановке Я — дурак (1953), Эррол Флинн, партнер Альберта по фильму Солнце встает (1957), и т.д.
Игра в нахождение таких чисел неожиданно приобрела большую популярность среди любителей и специалистов по истории кино в 1990-х годов и продолжается до сих пор. Смысл заключается в ее неоднозначности, так как можно построить очень много цепочек, и многим любителям кино доставляет удовольствие, например, вычислить кратчайший «маршрут», связывающий творчество Кевина Бэкона с той или иной кинозвездой, т. е. приписать ей минимальное ЧБ. И наконец, почему Кевин Бэкон? На этот вопрос нельзя дать вразумительного ответа, но я полагаю, что причина проста: Бэкон подобно тому же Эдди Альберту снялся во множестве фильмов, не будучи кинозвездой, и тем самым вдруг оказался той осью, на которую любителям удалось буквально нанизать историю американского кинематографа.
Удивительным моментом этой игры является поразительная плотность «сети знакомств», образуемой в процессе игры. За всю историю кино было снято около 150 тысяч фильмов, в которых участвовало около 300 тысяч актеров, занесенных в профессиональные списки. Удивительно, но практически всем им могут быть приписаны Числа Бэкона, равные или меньшие 3. В последний раз, когда я заходил на посвященный Бэкону веб-сайт университета штата Виргиния (http://www.cs.virginia.edu/oracle/), статистика выглядела следующим образом: 1686 имели ЧБ = 1 (т.е. когда-то снимались с ним в одном фильме), 133 856 человек имели ЧБ = 2 (то есть они когда-то где-то снимались с людьми, снимавшимися с самим Бэконом) и почти треть миллиона актеров (чудовищное число — 364 066) имела ЧБ = 3. В октябре 2003 года среднее ЧБ для всех американских киноактеров вообще (речь идет о базе данных Internet Movie Database, помещенной на веб-сайте http://www.us.imdb.com) составило 2,946. Казалось бы, эти цифры наглядно свидетельствуют о некой избранности самого Кевина Бэкона, делая его символом объединения киноактеров. Но давайте взглянем на эту статистику беспристрастным взглядом и попробуем понять, о чем она, в сущности, свидетельствует?
Прежде всего следует вспомнить, что описываемая игра вовсе не является новинкой, а существовала в разных формах довольно давно. Например, физики и математики практикуют собственную версию этой игры под названием чисел Эрдеша (ЧЭ), связанной с весьма известным, эксцентричным и плодовитым венгерским математиком Полем Эрдешем (1913-1996), автором сотен научных публикаций. Его поразительная работоспособность и продуктивность привели к тому, что у него оказалось множество соавторов, а сам Эрдеш стал центром своеобразного математического сообщества, чтобы не сказать мира
[129]. В этом мире соавторы самого Эрдеша получают ЧЭ = 1, соавторы этих соавторов имеют ЧЭ = 2 и т. д. Предлагаемый алгоритм очень быстро приводит к учету не только «чистых» математиков, но и физиков, социологов и ученых любых других специальностей, вовлеченных в процесс последовательного соавторства. Например, Альберт Эйнштейн и Вернер Гейзенберг имели показатель ЧЭ, равный 2 и 4 соответственно, другой основатель квантовой механики, Эрвин Шредингер, почему-то имел удивительно высокое значение ЧЭ = 8.
