Эта избыточная вера в информированность и точность расчетов трейдеров поддерживает упомянутую гипотезу эффективного рынка, в основе которой лежит еще одно предварительное условие, а именно вера в то, что цены меняются лишь с изменением фундаментальных параметров, например, с получением новой и важной информации. С некоторой долей ехидства стоит отметить, что если бы вся нужная информация была действительно доступна всем агентам одновременно и точно, то ни один из них не смог бы извлечь особенной пользы, так как все агенты начали бы максимизировать доходность по одинаковой схеме. Рынок в этой ситуации как бы не дает никому никаких преимуществ.
Упомянем о еще двух аспектах подобных моделей (далее мы рассмотрим их подробнее). Во-первых, предполагается одинаковость всех торговых агентов, все они являются «рациональными максимизаторами», действующими по одинаковой программе. Во-вторых, считается, что все агенты имеют фиксированные предпочтения, т. е. никогда не меняют своих стратегий и решений.
Легко заметить, насколько упрощены эти предположения, но они по-прежнему закладываются во множество моделей и теорий, что, кстати, совершенно понятно и нормально. Упрощение сложных проблем всегда было одним из важнейших приемов науки, и даже очень серьезные ученые часто упрощали постановку задач до абсурда (для стороннего наблюдателя) и... получали отличные результаты. Эйнштейн по этому поводу как-то сказал, что научная теория должна быть проста, насколько это возможно, но не проще этого. В каком-то смысле простота — показатель «хорошей» теории, так что не стоит торопиться упрекать традиционные микроэкономические модели в излишней карикатурности образа рынка, так как именно карикатуры часто передают необходимую информацию. С другой стороны, ясно, что единственным настоящим критерием состоятельности научной теории остается ее способность выдержать количественное сравнение с реальностью. Ответ на этот вопрос зависит от того, по какому параметру производить сравнение, что измерять.
В современной теоретической микроэкономике, называемой еще неоклассической, доминирует концепция рациональной личности, пытающейся максимизировать свою прибыль и располагающей правильным прогнозом. Именно на этом основана так называемая теория реальных деловых циклов (real business cycle theory, RBC), претендующая на объяснение наблюдаемых на рынке спадов и подъемов.
Исходные положения этой теории выглядят неубедительными и даже загадочными. Причинами экономического цикла в ней считаются экзогенные, т. е. внешние факторы, которые воздействуют на рыночную систему через последовательность случайных «толчков», обусловленных научно- техническим прогрессом. Реакция рынка в этой модели выступает всего лишь автоматическим и простым ответом на такие воздействия. Недостатком теории выглядит то, что она как бы возвращает исследователей на исходные позиции. Мы уже говорили, что статистические характеристики флуктуаций рынка очень сильно зависят от степени их «случайности». Обычным и наиболее простым является предположение о чистой случайности, то есть о гауссовской форме функций распределения. Именно эти математические закономерности определяют дальнейшие процессы, в которых проявляются реальные рыночные цены и показатели. На первый взгляд теория RBC предлагает правдоподобные кривые распределения для неравномерных флуктуаций цен, однако при более строгом рассмотрении выясняется, что теоретические кривые являются неточными, так что, например, автокорреляционные функции (о которых шла речь ранее) не совпадают с реальной статистикой.
Еще более серьезной критике подверг теорию RBC экономист Роберт Шиллер, который в 1980-х годах показал, что ошибочным является одно из важнейших положений всей теории, а именно — требование о связи цен активов с их «фундаментальной» стоимостью, т. е. предполагаемой «истинной» стоимостью на равновесном рынке. Цены оказываются более неустойчивыми (экономисты предпочитают в этих случаях говорить: более подвижными), чем фундаментальные показатели.
Если цены активов могут меняться при неизменных фундаментальных показателях, то что может служить причиной их изменения? Почему покупатели платят разную цену за одни и те же товары при сохранении всех основных показателей ценообразования? Ответ почти очевиден и заключается в том, что торговые агенты вовсе не столь разумны и рациональны, как считает экономическая теория.
И действительно, нам даже не стоит прибегать к статистике, чтобы убедиться в нерациональном поведении многих агентов. Если какой-то товар на рынке «переоценен», т.е. цены на него превышают уровень, диктуемый реальными обстоятельствами и условиями рынка, то логика и здравый смысл должны подсказывать всем трейдерам, что этот товар покупать не следует. Проблема состоит в том, что обычно они поступают наоборот! Такие поступки, вместо того чтобы возвращать рынок к равновесному состоянию, определяемому законами спроса и предложения, уводят его еще дальше в сторону. Представляется, что рынок буквально насыщен иррациональными поступками.
Это, конечно, не является сюрпризом для экономистов. Не надо думать, что они ничего не знают об иррациональности человеческого поведейия. Экономисты прекрасно понимают, что в теории рынка многого не хватает, что люди п6 природе — нерациональные существа и склонны принимать неверные решения на основе неполной информации, что они, в конце концов, отличаются друг от друга9. Вопрос в том, каким образом все это можно учесть?
НЕВЕЖЕСТВО И ВЕРА
Сказанное, возможно, объясняет, почему представители других наук любят насмехаться над экономистами и считают, что те просто пренебрегают сложностями человеческой психологии и иррациональностью поведения. Недавно один из критиков (кстати, не физик) писал следующее: «Главенствующая экономическая теория, как легко заметить в бесчисленных учебниках, основывается на предположении, что поразительно умные мужчины и женщины всегда принимают рациональные, основанные на полной информации решения, что покупать, что продавать и по какой цене. Это исходное положение — полная чушь!»9
Справедливости ради приведем достойный ответ на это обвинение экономиста Джона Кэя: «Дела обстоят именно так. И именно поэтому основная экономическая теория не обсуждает ничего подобного. Экономика неполной информации является важной темой исследования, возможно, важнейшей темой экономической науки за последние 30 лет»10. Ответ можно считать вполне удовлетворительным. Многие экономические модели разрабатываются в настоящее время в терминах «ограниченного рационализма» — проблемы принятия решения в условиях очевидного недостатка информации.
Кроме этого, мы должны еще найти ясные и точные определения терминов «неполная» или «неопределенная». Можно говорить о рациональности принятия решений при недостаточной информации, когда наилучшее решение ищется на основе оценки вероятностей проявления неизвестных факторов или их серьезности. Неудивительно, что подсчет рисков торговых и рыночных операций при недостатке информации является центральной проблемой в трудах большинства ведущих экономистов мира, включая Нобелевских лауреатов Гарри Марковица, Джозефа Штиглица, Джорджа Акерлофа и Майкла Спенса. Однако следует с горечью констатировать, что, несмотря на все их усилия в данной области, не существует оптимальной (и, таким образом, рациональной) стратегии правильного поведения по отношению к флуктуациям цен на рынке.
