Чувствовал ли Пеп, что наделил Месси слишком большой властью? Когда он говорил об уходе из клуба, чтобы «не причинять друг другу боль», многие интерпретировали это как некое послание в адрес Месси. Если бы Пеп остался, означало бы это необходимость перераспределения власти и ухода от формулы, при которой один игрок наколачивает по семьдесят три гола за сезон, а остальные избегают ответственности?
Существует мнение, что Пеп Гвардиола начинал свою тренерскую карьеру в «Барселоне» с развития коллективной командной игры, но в последний свой сезон сместил акценты на индивидуальное мастерство. Этим занимаются все тренеры, потому что решают исход матчей футболисты, особенно если речь идет об игроке такого уровня, как Месси.
Найти правильный баланс между выдающейся личностью и командной структурой чрезвычайно трудно, и все же Пеп как-то сумел поддерживать его большую часть своего правления. Но так ли уж было необходимо Гвардиоле настолько часто говорить, что Месси – особенный? Не положило ли это начало тому, что в итоге вылилось в уход из клуба самого Пепа, осознавшего созданный дисбаланс? Тренер поддерживает равновесие. И если он ставит на какого-то игрока, законы футбольного мира требуют, чтобы вторая чаша весов была уравновешена.
Прочие жертвы Месси
Фернандо Паррадо стал одним из шестнадцати выживших в катастрофе, вошедшей в историю как Андская трагедия. В октябре 1972 года команда уругвайских регбистов совершала перелет из Монтевидео в Сантьяго-де-Чили, когда их самолет потерпел крушение на вершинах заснеженных Анд. Уцелевшие пассажиры, чья история была рассказана в голливудской драме «Выжить», прождали спасателей целых семьдесят два дня. С минимумом запасов, с умирающими друзьями на руках и ощущением полной безнадежности они, в конце концов, принялись поедать тела погибших, чтобы как-то выжить. Паррадо за десять дней пересек Анды вместе со своим другом Роберто в поисках помощи, преодолев толщи снега в тренировочной обуви. В последний год Гвардиолы у руля клуба Фернандо держал мотивационную речь перед всеми игроками «Барселоны».
«Это помогло нам осознать, что в жизни случаются кошмарные вещи, способные разрушить кого угодно, но всегда найдутся люди, которые восстанут против них и начнут борьбу за свою жизнь», – отмечал Жерар Пике, вспоминая ту историю. Позже Паррадо рассказал о своих впечатлениях от игроков «Барселоны» в эфире уругвайского телевидения. «Они очень чувствительные молодые люди, словно команда любителей. И Гвардиола сказал мне, что если в этой команде намечается дисгармония, он тут же нейтрализует ее, как это было с Это’о и Ибрагимовичем, которые хотели быть главными звездами в команде, в которой звезд нет».
В первый сезон Пепа у руля «Барселона» упустила очевидный шанс для взятия ворот в решающий момент важной игры – тренер не хочет вспоминать о том, что это был за матч, равно как и имя того, кто не реализовал шанс. Но сразу же после промаха он развернулся и посмотрел на скамейку запасных. Некоторые игроки подскочили, уже готовясь праздновать гол, другие же остались сидеть неподвижно, никак не реагируя на происходящее. Пеп подмечает многие детали, которые помогают ему улавливать настроение своей команды, и этот эпизод, вероятно, хорошо отложился в его памяти. В конце концов он превратился в своего рода анекдот. Следующим летом все игроки, не отреагировавшие тогда на это событие, покинули клуб.
В начале четвертого сезона Пепа во главе команды еще одному ее форварду пришлось искать себе новый клуб. Им стал не Давид Вилья, который был подписан на замену Ибрагимовичу и которого Пеп не уставал публично хвалить. Им стал Боян, дружелюбный и скромный парнишка с лицом ребенка, который покорил всех после яркого дебюта в команде Райкарда в семнадцатилетнем возрасте, когда его стали называть одним из самых перспективных игроков, вышедших из стен «Ла Масии».
Бояну выпадало совсем мало шансов проявить себя при Пепе, и вскоре за этим последовала его аренда в «Рому». Юноша был явно расстроен тем, что не сумел добиться успеха в клубе своего детства, но еще больше боли ему причинило то, как Гвардиола обставил его уход. «Я не попрощался с Пепом, только с теми, кто относился ко мне хорошо, – сказал он вскоре после своего ухода. – Отношения с Пепом были не самыми лучшими».
Эти слова обеспокоили каталонских комментаторов. Барселонская спортивная газета El Mundo Deportivo написала: «Когда Пеп спускается с небес и начинает ходить теми же путями, что и мы, смертные, он озадачивает нас. Такой эффект возымели слова Бояна: они открыли нам ту сторону тренера, которую мы не хотели бы открывать сами. История, поведанная молодым игроком из Линьолы, показала нам тренера холодным, невозмутимым человеком, чей загадочный и безупречный имидж дает ему надежную защиту и чей характер позволяет ему жестко контролировать все свои чувства».
В основе этих дебатов лежала персоналия Пепа, неприкосновенного, почти мистического человека в глазах болельщиков «Барселоны» и журналистов, и на эту фигуру теперь покушался бывший игрок команды, говоривший искренне и от всего сердца. «Если Пеп наберет мой номер и попросит меня вернуться, я отвечу ему отказом, – сказал Боян в ходе эмоционального телеинтервью, данного им по случаю ухода из клуба. – Мне будет трудно доверять ему. Я не говорю, что наши пути больше никогда не пересекутся, но если он мне позвонит, я скажу ему «нет». Это было непростое время. Идея поработать под его началом вновь – не самая лучшая».
Боян ушел «большей частью из-за отсутствия практики» и потому, что «был несчастен», но также и по причине того, как с ним обращался Пеп: «Не играть – это одно, другое дело – не ощущать себя частью команды; я понимал: что бы я ни делал, он этого не замечает, – говорил Боян голосом, полным грусти, отрешенности и беспомощности. – Мои родители, друзья, девушка, все они говорили одно: «Поговори с ним», но слова не шли с языка. Возможно, потому что я думал про себя: «Что бы ты ни делал, ничего не изменится…»
По глазам парня можно было прочесть его эмоции. Несчастный и истощенный, он признался, что в заключительной части сезона «плохо чувствовал себя психологически», что у него «не было желания тренироваться», будучи частью успешной команды. «Я не ощущал любви партнеров и большей части публики», – говорит он. Все эти мысли не отпускали его в финале Лиги чемпионов на «Уэмбли»: «Там я увидел, что мне нет места на поле и что мне придется надолго смириться с тем, что я не буду играть». Тогда надежда включиться в матч на несколько минут загорелась в его сердце: «Мы побеждаем 3:1, «Манчестер» ничего не мог сделать, а у нас еще оставалась одна замена». Но Пеп предпочел наградить Афеллая.
После этого он даже не разговаривал с тренером: «Я не думаю, что мне было, что сказать ему, и я до сих пор так считаю. Он ко мне тоже не приближался». Не сделал он этого и перед уходом игрока в «Рому»: «Я попрощался с людьми, которые хорошо ко мне относились, [между мной и Пепом] прощания не было, ни с его стороны, ни с моей. Не было и звонков друг другу тем летом». Все было вот так жестко. «Я всегда говорил, что Пеп – лучший тренер из всех. Но мне не повезло в том, что я не был частью его планов и не получал того обращения, на которое рассчитывает его игрок».
