– Бинго. Я ей звоню – не отвечает. Ты на колесах, сгоняй к ней домой, я адрес пришлю.
– Уже восьмой час. Я отработал, Аркаша. И собирался к СЕБЕ домой.
– Сделаешь небольшой крюк. Надо по горячим следам!
– Еще вчера я так бы и поступил. Но сегодня у меня есть дела поважнее. Я должен помириться с женой. Если хочешь по горячим следам, звони дежурному оперу. А я за цветами и шампанским. Буду грехи замаливать.
– Отпустило?
– Отпустит…
– Тогда удачи, брат. А коль Сальма свободна, я попробую за ней приударить.
– У вас получатся красивые дети, – улыбнулся Костя и завел мотор.
Глава 5
Нурлан померил давление. Низкое: девяносто на шестьдесят. С таким в кровати лежать, а не мотаться по ночному городу. Но его ничего не могло остановить. Даже страх перед отравлением. Плеснув в стопку «Хеннесси», Джумаев опорожнил ее. Доктор говорил, что тридцать граммов коньяка не повредят ему, а только помогут. Но Нурлан не слушал его… До сегодняшнего дня. Поэтому вряд ли Абзал добавил отраву и в алкоголь. Зачем, если дядя его не употреблял?
Когда в желудке потеплело, Нурлан начал одеваться. Привычную одежду он оставил без внимания. Натянул на себя спортивный костюм племянника. Да, он велик размеров на пять, но штаны можно затянуть на поясе шнурком и подвернуть, а рукава закатать. Облачившись в шмотки Абзала, Нурлан рассмеялся. Выглядел он как ребенок, который напялил на себя одежду папы. Но в своей выходить не хотелось. Почему, старик сам не мог понять. Просто подался порыву.
Выпив еще стопочку, Джумаев покинул квартиру.
Встречу он назначил у фонтана. Того самого, в который выбросил чудо-таблетки Абзала. Возле него стояло четыре лавочки. И все они пустовали, поскольку погода не располагала к тому, чтобы проводить вечер, сидя на них.
Нурлан, захвативший еще и куртку племянника, сделал из нее шалаш и забрался в него. Было тепло и уютно. Не хватало только чая.
– Господин Джумаев, это вы? – услышал он женский голос. Выглянув из «шалаша», увидел Карину и кивнул. – Я очень удивилась, получив ваше сообщение.
– Присаживайся, Карина.
– Может, зайдем в какое-нибудь помещение? Тут масса заведений, где подают горячие напитки.
– Нет, давай останемся тут. Хочу поговорить с тобой тет-а-тет. – Он расстегнул куртку и откинул полу. – Гагачий пух не даст тебе замерзнуть.
Девушка не стала спорить, опустилась рядом с Нурланом.
– Ты очень похожа на маму, – сказал он. – Хотя она была голубоглазой блондинкой, а ты темненькая.
– Вы ее знали?
– О да! А ты?
– Скорее нет, чем да.
– Что она рассказывала о себе?
– Много чего, но я понимала, что ее словам грош цена. Моя мать врушка. Она провела отца, и думаю, что он стал не единственной жертвой ее обмана.
– Ты о котором из…
– О настоящем, а не биологическом.
– А что ты знаешь о последнем?
– Ничего. Мать упорно не желала мне рассказывать об отце. Но родила она меня, будучи в браке. Меня сдали как Карину Алиевну Мамедову.
– Ты не похожа на Али совершенно. Но это не значит, что ты не его дочь. Александра родила тебя, судя по дате, через пять месяцев после того, как посадили ее мужа. Хочешь, я расскажу тебе правду о ней?
– Мне было бы интересно ее послушать.
И Нурлан начал повествование с того момента, как на пороге его квартиры появилась ЖЕНЩИНА…
Закончив эпизодом из зала суда, где Сандра по традиции выступала как свидетель обвинения и устраивала спектакль, Джумаев спросил:
– Ты веришь мне?
– Какой смысл вам врать? Но, признаться честно, я не думала, что она настолько ужасна. Убила двоих, двоих и подставила… А ведь вы все ее любили!
– Ты тоже убила двоих любящих тебя мужчин. Пусть и не специально. Одного точно. Так что… Как у вас, в России, говорят, от осинки не родятся апельсинки?
– Вы с ума сошли?
– Увы, нет. Мой мозг функционирует исправно, хотя мог бы из солидарности с телом сдать…
– Я ухожу! – вскричала Карина и вскочила.
– Ради бога, иди. Но если ты сейчас сбежишь, не узнаешь главного – почему мать тебя бросила. Не в первый раз, а во второй.
Девушка застыла.
– Я должна вам верить?
– Да, ведь я тебя покрываю. И делаю это потому, что чувствую свою вину перед тобой.
Карина снова села на лавку. Но к Нурлану не придвинулась. Скрестив руки на груди, буркнула:
– Слушаю.
– Сандра была единственной женщиной, которую я по-настоящему любил, – начал Джумаев. – Не за что-то, а вопреки всему. Даже после того, как она меня посадила, я не возненавидел ее. Хотел, но не мог. Поэтому я ввел себя в искусственную душевную кому. То есть дал себе время на покой. Благодаря этому я не натворил глупостей, хотя мог бы кончить, как Али Мамедов.
– Вы не искали мою мать, чтобы с ней поквитаться?
– Нет. Более того, я не пытался навести о ней справки. Боялся, что новости о Сандре выведут меня из комы. И вот однажды… Спустя десять лет после того, как мы виделись в последний раз в зале суда, я встретил ее в аэропорту Франкфурта. Я был там по делам бизнеса и собирался домой, а тут она… Прилетела. Ее встречал импозантный господин. Я подумал, муж – Сандра всегда мечтала переехать на ПМЖ в Германию. Вместо того чтобы сесть в свой самолет, я прыгнул в такси и поехал за твоей матерью и ее спутником. Они прибыли в гостиницу. Я понял, что Сандру встречал не муж, а очередной любовник. Во Франкфурте она провела три дня. И за это время встретилась не только с ним, но еще с двумя мужчинами, один из которых был чернокожим продавцом поддельных сумок «Шанель». Сандра, как правило, спала с мужчинами из выгоды, но когда хотела получить истинное удовольствие, она выбирала молодых, красивых, сильных, экзотичных и плевать хотела на их социальный статус.
– В каком году это было?
– Точно не скажу. Но Сандра тогда была замужем за твоим приемным отцом. Жила в Москве, но много путешествовала, как сама говорила, по работе. На самом же деле разводила иностранных мужиков на бабки. Их честно отрабатывала, сама можешь представить – как…
– Вывела вас матушка моя из искусственной комы, так я понимаю?
– Да.
– Вы ее возненавидели?
– Понял, что все равно люблю. Да так, что жить не могу без нее. Поэтому я ее похитил.
– Я не ослышалась?
– Когда Сандра приехала в аэропорт, чтобы сесть на самолет до Москвы, я перехватил ее, усадил в машину и увез в Швейцарию.
– Он позволила вам сделать это?
