Если рассматривать все взаимодействия и частицы Вселенной, то мы увидим, что в зависимости от спина все они делятся на две категории – фермионы и бозоны. Они ведут себя как волчки, которые могут вращаться с различными скоростями. К примеру, спин фотона, частицы, являющейся носителем электромагнитного взаимодействия, равен единице. Гравитон, частица гравитации, имеет спин, равный двум. Все частицы, обладающие спином, выражающимся целым числом, называют бозонами. Подобным образом частицы вещества описываются при помощи субатомных частиц, спин которых выражается полуцелыми значениями – 1/2, 3/2, 5/2 и так далее. (Частицы с полуцелыми значениями спина называют фермионами. К ним относятся электрон, нейтрино и кварки.) Таким образом, суперсимметрия изящно выражает дуализм, возникающий между бозонами и фермионами, между взаимодействиями и веществом.
В теории, основанной на суперсимметрии, у каждой частицы есть напарник: каждый фермион находится в паре с бозоном. Хотя мы никогда не наблюдали этих суперсимметричных партнеров в природе, физики окрестили партнера электрона сэлектроном, который обладает спином, равным нулю. (Физики добавляют «с» для описания суперпартнера какой-либо частицы
[28].) Слабые взаимодействия включают частицы, называемые лептонами: их суперпартнеров называют слептонами. Подобным образом и у кварка может быть партнер с нулевым спином, который называется скварком. В целом партнеры всех известных частиц (кварков, лептонов, гравитонов, фотонов и так далее) называются суперпартнерами, или суперчастицами. Эти суперпартнеры нам еще только предстоит обнаружить при помощи ускорителей частиц (возможно, наше оборудование еще недостаточно мощное, чтобы мы могли получить эти частицы).
Но поскольку все субатомные частицы являются либо фермионами, либо бозонами, то в теории суперсимметрии содержится потенциал объединения всех известных субатомных частиц одной простой симметрией. Теперь у нас есть достаточно обширная симметрия, которая включает в себя целую Вселенную.
Представьте себе снежинку. Пусть каждый из шести ее кончиков представляет субатомную частицу, при этом бозоны расположены через один и за каждым бозоном следует фермион. Красота этой суперснежинки состоит в том, что при вращении она остается неизменной. Таким образом, эта суперснежинка объединяет все частицы и их суперпартнеров. Поэтому, если мы попытаемся построить гипотетическую единую теорию поля, в которой есть лишь шесть частиц, то вполне естественно, что лучшим претендентом на эту роль явится суперснежинка.
Суперсимметрия помогает устранить все оставшиеся бесконечности, которые для других теорий оказывались роковыми. Ранее мы уже упоминали о том, что большая часть отклонений устраняется благодаря топологии струны, то есть, поскольку струна обладает конечной длиной, силы не стремятся к бесконечности при приближении к самой струне. При рассмотрении оставшихся отклонений мы видим, что они делятся на два типа, исходя из взаимодействий бозонов и фермионов. Однако два типа действий, производимых этими частицами, всегда имеют противоположный знак, а потому действие фермиона всегда компенсируется действием бозона! Иными словами, поскольку действия бозона и фермиона всегда имеют противоположный знак, то оставшиеся в теории противоречия взаимоустраняются. Таким образом, суперсимметрия – это не просто витринное украшение. Это не только симметрия, которая дарит эстетическое удовольствие, – это неотъемлемый элемент для устранения отклонений в струнной теории.
Вспомним аналогию конструирования гладкой ракеты, в которой вибрации могут возрасти настолько, что в конечном счете у нее оторвутся крылья. Одним из решений этой проблемы является применение силы симметрии для корректировки конструкции крыльев – таким образом, чтобы вибрации, возникающие в одном крыле, компенсировали вибрации в другом. Когда одно крыло вибрирует по часовой стрелке, второе крыло должно вибрировать против часовой стрелки, что уравновешивает вибрацию первого крыла. Таким образом, симметрия ракеты – казалось бы, всего лишь искусственный художественный элемент – имеет ключевое значение в устранении и балансировке нагрузок на крылья ракеты. Подобным образом и суперсимметрия устраняет отклонения благодаря тому, что бозонная и фермионная части полностью компенсируют действие друг друга.
(Суперсимметрия также решает ряд сложных технических проблем, фатальных для теории великого объединения
{132}. Для устранения математических противоречий в теории великого объединения необходима суперсимметрия.)
Хотя суперсимметрия несет в себе очень мощную идею, в настоящее время не существует никаких экспериментальных доказательств ее истинности. Это может объясняться тем, что суперпартнеры известных нам электронов и протонов
[29] могут попросту обладать слишком большой массой, чтобы мы получили их на современных ускорителях частиц. Однако существует очень даже привлекательное доказательство существования суперсимметрии. Мы знаем, что три квантовых взаимодействия различны по силе. В сущности, при малых энергиях сильное взаимодействие в 30 раз сильнее слабого взаимодействия и в сотню раз сильнее электромагнетизма. Однако так было не всегда. Мы предполагаем, что в момент Большого взрыва все три взаимодействия были равны по силе. Возвращаясь назад во времени, физики могут вычислить силы трех взаимодействий в начале времен. Анализируя Стандартную модель, физики обнаружили, что силы трех взаимодействий, видимо, стремились к равенству в момент Большого взрыва. Но они не в точности равны друг другу. Зато когда мы добавляем суперсимметрию, все три взаимодействия в точности совпадают друг с другом по силе, а это именно то, что предполагается в единой теории поля. И хотя этот факт не является прямым доказательством суперсимметрии, он все же показывает, что суперсимметрия по крайней мере вписывается в рамки известной физики.
