Эта компания всадников, плывущих на дельфинах, далеко не единственная в своем роде. В некоторых случаях [89]
[249] воины движутся под звуки флейты, совсем как гоплиты, шагающие по полю сражения. Но играет здесь не флейтистка, которую мы встречаем в составе комоса, а флейтист в длинных одеждах, как на атлетических состязаниях или музыкальных соревнованиях. Данная группа воинов напоминает хор: вроде тех, что известны нам из древнеаттических комедий и составлены, к примеру, из птиц или всадников.
[250] Впрочем, нет никакой необходимости всякий раз сопоставлять дельфиньих наездников именно с театральным хором. Большой псиктер с изображением хоровода из шестерых всадников, будучи помещен в стоящий среди симпосиастов сосуд с вином, увлекает зрителя совсем другой дорогой, не той, что ведет на театральную сцену, а той, что уводит его в фантазийное пространство винного моря.
Чернофигурная чаша; ок. 579 г.
Такое пространство изображено на лекифе [90],
[251] где двое обнаженных эфебов, сидящих верхом на дельфинах, проплывают один за другим мимо некоего скалистого островка, на котором восседает припавший на одно колено сатир. Спутник Диониса протягивает кувшин и наливает вино в фиал всадника, изображенного слева; распределение вина происходит как бы по кругу, осью которого является островок, занимающий в этом воображаемом пространстве то же место, что и кратер среди пирующих.
Не случайно в качестве проводника в этот фантазийный мир выбран дельфин. В ряде сюжетов дельфин является дружественным человеку животным; он указывает дорогу морякам и часто спасает тонущих, доставляя их к берегу. Поэт Арион, схваченный морскими разбойниками, просит, чтобы ему позволили спеть в последний раз перед смертью: дельфины, более восприимчивые к музыке, чем разбойники, подбирают Ариона и доставляют его целым и невредимым до мыса Тенар.
[252] Плутарх так говорит о сообразительности этих животных:
Это единственное животное, которое любит человека за то, что он человек, тогда как среди животных, обитающих на земле, таковых не найдется, а самые ручные ласкаются только к тем, кто их кормит и кто их приручил […]. Дельфин – единственное из всех животных в мире, которое столь дружелюбно относится к человеку […], по наитию и по природе своей, и совершенно бескорыстно: потому что, вовсе не нуждаясь в человеческой заботе, он все же дружественен и доброжелателен ко всем и многим приходит на помощь, о чем свидетельствует история Ариона, столь знаменитая, что ее знают все без исключения.
[253]
Среди наездников на дельфинах мы встречаем Эрота, крылатого мальчика, который держит в руках вожжи [gι] или играет на авлосе, словно бы угождая музыкальному вкусу этого животного [92].
[254] В подобном изображении по-своему объединены две основные составляющие симпосия: игра на флейте, под которую пирующие исполняют свои песни, и Эрот, которого они часто прославляют в своих речах.
[255] Дельфин любит слушать звуки флейты, авлоса, и об этом даже свидетельствует его анатомия: отверстие, через которое он дышит, по-гречески называется авлос, трубка [93]·
94. Чернофигурная чаша; Эксекий; ок. 540 г.
Более того: на медальоне одной чаши
[256] плывут три дельфина различных размеров. У того, что находится в центре, есть руки, и он держит ими двойную флейту, его голова наполовину скрыта кожаной повязкой, которая закрывает щеки и рот, – это phorbeia, которую используют авлеты, чтобы контролировать движение воздуха в инструменте. Теперь не звуки флейты ведут дельфина, теперь сам дельфин, претерпев метаморфозу, становится флейтистом; граница между человеческим и животным становится все более и более тонкой; в этом винном море, которое плещется в чаше прямо под носом у пирующего, таится удивительная фауна; и снова тот же принцип: метафора дельфина-меломана буквализируется и воплощается в графической метаморфозе. Дельфин становится музыкантом, а само это изображение перекликается со стихотворением Пиндара, который сравнивает себя с дельфином:
…Битвенному зову
Откликаясь, как подводный дельфин
В невзволнованном море
Желанною потревоженный флейтою…
[257]И в завершение морской темы проанализируем последнее изображение – изображение на знаменитой чаше, подписанной Эксекием, уникальной сразу по нескольким параметрам [94].
[258]· Внутри чаши, не будучи стеснен пространством медальона, изображен корабль, вокруг которого плещутся семь дельфинов. Корабль этот весьма необычен. Из палубы его растет огромная виноградная лоза; она вьется вдоль мачты корабля, которая служит ей подпоркой, ее ветви широко раскинуты, а гроздья винограда дополняют фигурки дельфинов, окружающих корабль, число гроздьев равно числу дельфинов. На судне, украшенном глазом и маленькими белыми дельфинами, нет ни экипажа, ни кормчего: единственный хозяин здесь – Дионис. Увенчанный плющом, с рогом в руке, он растянулся во весь рост на палубе, словно на пиршественном ложе.
