Конечно, и легкий, и сложный перенос будут полезны в изучении иностранного языка. Однако, поскольку большинство изучающих иностранный язык уже знакомы с легким переносом, активное создание возможностей для осознанного, сложного переноса между родным и изучаемым языком пойдет вам на пользу. В переносе главное – не уподобляться Шелдону, то есть не бояться войти в воду. Прыгайте в воду – хотя бы и в нарукавниках.
Метафоры и идиомы. Бесплатное удовольствие или затруднительное положение?
Изучение второго иностранного языка ставит нас перед множеством на первый взгляд устрашающих задач. Нужно выучить другую грамматическую систему. Нужно хотя бы приблизительно освоить звуки, которых нет в родном языке. Мы должны приобрести словарный запас в размере хотя бы нескольких сотен слов. Все кажется другим. Но один важный аспект остается тем же: концептуальная структура, общая для всех языков. Возможно, нам понадобится выучить, что по-испански «собака» будет el perro, по-венгерски kutya, а по-японски inu, но концепция собаки не меняется. Будь то мексиканская чихуахуа, венгерская выжла или японская акита, количество характеристик, которые включает (и не включает) это понятие, будет таким же, как в вашем родном языке. По своей сути любой язык – это краткое описание жизненного опыта, и поскольку все люди воспринимают мир примерно одинаково, то большинство концепций сходны. Способы выражения этого опыта будут значительно отличаться, но универсальное концептуальное основание сохраняется. Вы можете пользоваться этой концептуальной основой при изучении иностранного языка самыми разными способами. Например, чтобы понять смысл метафорических отношений. Тем, кто подзабыл, напомним, что метафора – это просто сравнение двух вещей. «Дорога змеей вилась среди гор» – вот пример. Термин «метафора» употребляется, когда сравнение не явное. Ну а явное называется просто сравнением и будет звучать, например, так: «Дорога вилась как змея».
Значительная часть языка метафорична. Иногда это очевидно, как в примере со змеей, но не всегда. Ученые-когнитивисты говорят о том, что метафоры существуют в среде, где постоянно появляется что-то новое, и в конце концов многие подобные выражения «застывают». В английском языке циферблат и стрелки называют «лицом» и «руками», мы говорим о ножках стула, даже не задумываясь, что описываем части этих предметов с помощью названий частей тела. Еще более важным для нас будет то, что эти метафоры существуют не в вакууме.
Лингвист Джордж Лакофф и философ Марк Джонсон доказывали существование метафорических концептуальных систем в своей классической работе «Метафоры, которыми мы живем»
[10]. Они предполагали, что многие лингвистические выражения основаны на конкретных концептуальных метафорах, например «Время – деньги» (Он провел час в библиотеке с выгодой) или «Высокий статус наверху» (Она поднимается по карьерной лестнице). Одним из самых ярких примеров будет концептуальная метафора «Любовь – это путь». Десятки знакомых выражений объединены этой концептуальной основой и передают целую гамму эмоций, которые мы испытываем в близких отношениях. Приведем примеры:
Посмотри, как далеко мы зашли.
Мы зашли в тупик.
Наши пути разошлись.
Обратного пути нет.
Мы стоим на перепутье
{81}.
Если посмотреть на лингвистические выражения в таком свете, становится ясно, что они появляются не просто так. Эта мысль должна внушать вам некоторый оптимизм в связи с изучением иноязычных фраз, которые кажутся несопоставимыми с выражениями родного языка.
Раз уж речь зашла о метафорах, относящихся к любви, давайте продолжим и рассмотрим некоторые кросс-лингвистические примеры. Во многих языках эмоции приписываются частям тела, например, разбить кому-либо сердце. Было бы обидно, если бы в другом языке эта идея выражалась совсем по-другому. Представьте, если бы немцы в подобном случае говорили «ударить в лоб», а русские – «ткнуть в плечо». К счастью, в разных языках эта фраза звучит так же или почти так же. Немцы говорят о jemandem das Herz brechen, и русское выражение аналогично. Встречаются небольшие вариации: греки скажут «порвать сердце», а японцы – «шип в сердце». В испанском языке акт разбивания тоже присутствует, но не сердца, а души
{82}. Вы видите достаточное сходство, чтобы понять, что значат эти выражения, если они вам встретятся.
Означает ли это полное отсутствие проблем? К сожалению, у вопроса лингвистических соответствий имеется и другая сторона, которая касается идиоматических выражений. В то время как у метафор душа нараспашку (просим прощения за выражение), соответствия между идиомами часто бывают менее четкими. В английском языке хорошим примером служат эвфемизмы, которыми мы обозначаем смерть. Мы говорим об умершем, что он «собирает ромашки» или «купил ферму», но здесь связь кажется условной. Ничто в ромашках или фермах не намекает на смерть, поэтому армии изучающих английский язык просто учат эти выражения наизусть. Они значат то, что значат.
Однако ученый-когнитивист Рэй Гиббс оспорил эту мысль. Он указывает на то, что даже сравнительно нечеткие идиоматические выражения могут иметь более широкую концептуальную основу. Подумайте, к примеру, как мы говорим о рассердившемся человеке:
Вскипеть.
Закипеть от злости.
Выплеснуть гнев.
В нем бурлил сдерживаемый гнев.
Во всех этих идиомах есть концептуальное сопоставление гнева с закипающей жидкостью
{83}.
Очевидно, что не каждое сопоставление работает: вам покажется странной фраза, в которой говорится, что покойный собирает петунии или купил плантацию. Такая, как говорят исследователи, непродуктивность будет причиной, по которой некоторые выражения относят к метафорическим, а другие – к идиоматическим. Дорогу можно сравнить со змеей, спагетти и чем угодно, что изгибается или извивается. Идиомы застыли, потому что концептуальное сопоставление со временем было утеряно или его никогда и не было.
