Вероятно, как однажды метко подметила археолог Жакетта Хоукс, “у каждого поколения тот Стоунхендж, которого оно заслуживает – и желает”
[71].
При таком обилии различных теорий как можно что-то говорить о назначении таких построек, будь это Стоунхендж или другие конструкции? Как иронично отмечает Рональд Хаттон, “те, кто строил и использовал эти великие конструкции, по всей видимости, получали удовольствие, допуская исключения к каждому отдельному правилу, которое мы пытаемся нащупать в их логике”
[72]. Ткни вверх в любом направлении, продолжает он, и скорее всего попадешь либо в звезду, либо в какую-то фазу Солнца или Луны. Да и представление о монументах, выстроенных в соответствии с неким сложным геометрическим планом, не очень хорошо согласуется с доступными для наблюдения материальными остатками: “При взгляде на планы уэссекских суперхенджей становится очевидным, что их форма больше всего напоминает спущенную автомобильную покрышку”
[73]. Многие доисторические сооружения явно не имеют никакой связи с точными астрономическими событиями (как летними, так и зимними). Например, каменные фигуры (моаи) на острове Пасхи – более девяти сотен фигур в среднем около 20 футов высотой, – по-видимому, выполняли какие-то календарные функции, но на базе лунных, а не солнечных циклов
[74]. Одна из могил на острове Арран ориентирована почти точно по восходу солнца в летнее солнцестояние, но девятнадцать таких же могил на том же острове ориентированы в самых разных направлениях. Брюс Чатвин приводит в своих “Тропах песен” разговор между аборигеном и белым австралийцем:
“Священные места! – не унимался человек с пятном. – Да если сосчитать все, что они называют священными местами, то окажется, что в Австралии триста чертовых миллиардов священных мест!” “Примерно так, приятель!” – отозвался худой абориген
[75].
Однако в целом факты неопровержимо свидетельствуют, что значительное количество таких сооружений совершенно сознательно были связаны с солнцем. И если Стоунхендж можно считать жемчужиной в короне подобных доисторических памятников, то по миру разбросано также большое количество драгоценностей поменьше. Мое любимое место – могильный холм в Ньюгрейндже, Лиам Грейн (“пещера Солнца”), он же “ирландский Стоунхендж”, находящийся в долине реки Бойн в 30 милях к северу от Дублина. Мегалитический курган датируется 3200 годом до н. э., являясь современником первых египетских пирамид. Снаружи он выглядит как беспорядочное нагромождение камней на вершине небольшого холма, внутри же это одно из чудес света. Ровно в 9:02 утра в день зимнего солнцестояния луч солнца проникает в маленькое окошко в конце галереи в 20 ярдов длиной и ползет в течение следующих 17 мин по этому коридору, пока сверхъестественное свечение не достигает круглого камня у противоположной стены небольшого и абсолютно темного помещения.
В своем романе Ireland 2005 года Фрэнк Делани воссоздает жизнь тех, кто построил могильник. В центральной камере создатель кургана (Архитектор) собрал старейшин и поставил на линии света “круглую гладкую миску, сделанную из камня песчаного цвета”:
В дальнем конце коридора красно-золотой свет окрасил прямоугольное отверстие, оно стало выглядеть словно ящик, наполненный светом. Следом вертикальный солнечный столб скользнул из ящика и осветил пол сразу за входом. Старейшины взирали на это свечение, прикованные к месту… Постепенно, без скачков и сдвигов, свет просочился по туннелю. Золотисто-желтый луч толщиной в руку нестерпимо медленно тек, будто свет был медом, вытекавшим тягучей и долгой струей из перевернутой кем-то миски…
Когда луч достиг края комнаты, его оранжево-желтый свет начал заливать собравшихся, покрывая лица старейшин позолотой. Казалось, луч на мгновение заколебался. Потом он скакнул вперед, выплеснулся в большую каменную миску и заполнил ее до краев. Ни капли солнечного света не скатилось через край. Последним пристанищем солнца на краткое мгновение оказалась окружность каменной чаши, и не оставалось ни малейшей полоски каменной поверхности. Оно лежало там, как золотой шар
[76].
К северу от реки Бойн в Ирландии: девятнадцатиметровый коридор гробницы Ньюгрейндж, который полностью освещается солнцем во время зимнего солнцестояния (Courtesy of the Department of the Environment, Heritage and Local Government, Ireland)
Впрочем, главным соперником Стоунхенджа среди доисторических сооружений Европы оказывается не Ньюгрейндж, а целый лес линий, каменных окружностей, дольменов (захоронений, сложенных из крупных камней с выбитым узором) и курганов, раскинувшийся за прибрежным городком Карнак на южном побережье Бретани. Порядка 10 тыс. мегалитов – в частности, большой разбитый менгир в Локмариаке, массивное сооружение, некогда возвышавшееся на 60 футов (около 18 м) от земли, а сейчас разбитое на пять частей (по 340 тонн каждая), – сгрудились подобно множеству утомленных битвой гигантов. Местная легенда гласит, что эти камни – римские солдаты, буквально окаменевшие по мановению руки папы Корнелия во времена схизмы 251–253 годов н. э. Кроме того, на той же территории имеется несколько гробниц – глубоких пещер, смотрящих навстречу восходящему солнцу, – серьезное свидетельство интереса к связанным с солнцем процессам у тех, кто населял эти места во времена неолита. Именно среди великих камней Локмариака встретил свою смерть Портос (в “Виконте де Бражелоне” Александра Дюма), прикрывая бегство Арамиса от гвардейцев короля и попав в ловушку в одной из этих огромных пещер
[77].
В большинстве европейских стран имеется по меньшей мере одно заметное место древнего солнцепоклонения. Самые впечатляющие сооружения, впрочем, не ограничиваются одним этим континентом. На другой стороне глобуса, в храмовом комплексе Ангкор-Ват в Камбодже, располагается необычайный храм. Построенный между 1113 и 1150 годами, он входит в состав крупнейшего в мире сооружения, ориентированного по астрономическим параметрам. Сам храм (Ват), почти в милю шириной, был спроектирован одновременно как могила для своего создателя, царя Сурьявармана II, и как обсерватория; почти каждый его элемент содержит календарную информацию, а все барельефы ориентированы на запад, вслед заходящему солнцу.
