В 1912 году Юнг опубликовал “Психологию бессознательного”, которую Нолл называет “Литургией “народничества”… современным мистическим вкладом в солярную мифологию Мюллера”
[854]. Юнг именно этим и занимался, он возвращал к жизни сочинения верного солнцепоклонника Макса Мюллера, чьи книги и статьи полностью совпадали с собственными занятиями Юнга того периода. “Все ли заря? Все ли Солнце? – размышлял Мюллер. – Этим вопросом я задавался много раз, пока мне его не задали другие”
[855]. Юнг писал ровно об этом – о герое как солнце, о солнце как боге, о Боге как саморазрушающемся божестве. Мюллер был возрожден, чтобы стать плакатным профессором новой Германии
[856].
Чарли Чаплин в “Великом диктаторе” (Photofest)
Сочинения Мюллера предоставили нацистам больше чем просто возможность выстроить солярную мифологию, потому что он развивал два направления: центральное место солнца в языке и мифе, а также высшее место, занимаемое арийской цивилизацией. Он сам мог и не быть расистом, но оказался идеальным проводником нового мироустройства: его работы о происхождении ариев стали подкреплять нацистские притязания на научную обоснованность антисемитизма.
Присвоение солнца выражалось разными способами, но наиболее злонамеренной и одновременно надуманной оказалась фантазия Генриха Гиммлера, рейсхфюрера СС. Именно он выступил инициатором поисков древнего наследия языческой культуры, вытесненной христианской церковью. И он же всецело принял учение о “черном солнце”
[857], Schwarze Sonne, происходящее от древних шумеров и аккадов, которое утверждает, что солнце проявляется в двух формах: “белой” – как светило в центре нашей солнечной системы и “черной” – невидимой, но светящей духовно, “сильнейшей и наиболее явной манифестацией Бога”. Это невидимое или выгоревшее солнце, источник мистической энергии, способной возродить арийскую расу, имеет очевидное сходство с солнцем в теософии Блаватской (“Тайное учение” впервые вышло в Германии в 1901 году), с “внутренним солнцем” Юнга и с шопенгауэровским противопоставлением ноумена и феномена. Schwarze Sonne стало также центральным элементом тайных обрядов инициации высшего генералитета СС. Для рядовых членов СС (около 50 тыс. человек) аббревиатура означала просто Schutzstaffel (охранный отряд), но для посвященных это было Schwarze Sonne, черное солнце.
В сатире Чарли Чаплина “Великий диктатор”, где он играет выжившего из ума Аденоида Хинкеля, прием приближенных происходит в огромном зале, за гигантским письменным столом, а над головой диктатора висит огромный флаг с двумя черными крестами в круге – символ партии “Сыновья и дочери Двойного креста”. От него расходятся в разные стороны лучи солнца. Вышедший в 1940 году фильм во многом оказался пророческим.
Япония не нуждалась в прозрениях Юнга или Гете, чтобы увидеть в образе солнца политические возможности. Еще с древнейших времен японские мифы строились вокруг солнечной богини Аматэрасу и божественной природы тэнно (небесного правителя), считающегося прямым наследником Солнца: “Как Солнце является центром вселенной, так и императорская династия – центр жизни японской расы”
[858]. Японский флаг, который уже более тысячи лет изображает восходящее солнце, утверждает чувство принадлежности нации к солнечному роду вместе с синтоизмом – государственной религией. Когда вспыхнула Вторая мировая война, солнечный образ стал самым визуально запоминающимся символом нации: в бой солдаты отправлялись с национальным флагом, повязанным наискосок через грудь, и головной повязкой, украшенной восходящим солнцем. Пилоты-камикадзе также вдохновлялись связью бога-императора с солнцем.
Связь между солнечной богиней, императором и японскими хищническими амбициями 1930-х была красноречиво изложена известным американским репортером Джоном Гюнтером, который сразу после войны писал: “Легенда о прямом происхождении [императора] от богини Солнца и, соответственно, его “божественная природа”… сделали императора священным, а нацию объединили в сильном чувстве не просто верности, но настоящего родства с императорским домом”. После капитуляции Японии в 1945 году верховный командующий союзными войсками, генерал Дуглас Мак-Артур, желая развеять мистику императорской династии, просил императора Хирохито объявить населению об отказе от своей божественной природы. Это было не бессмысленным требованием. Вот комментарий Гюнтера:
