Развитие как норма
Сакс ничего не говорит о том, почему, если мы можем стабилизировать прирост населения и удовлетворить потребности бедных без особых затрат, мы должны нуждаться или даже хотеть иметь мировую экономику, мощь которой в семь раз превышает масштаб ныне существующей системы. Как большинство других экономистов, а по сути, и вся общественность, Сакс просто-напросто уверен, что экономический рост – это хорошо и необходимо. Очевидно, в его жизни никогда не происходило ничего такого, что могло бы поколебать эту уверенность.
Кроме того, так как Сакс утверждает, что самый бедный из бедных может ощутить на себе результат экономического роста при более чем очень скромном перераспределении финансов, он, кажется, предполагает, что уровень потребления продолжит подниматься за счет деятельности органов управления. Он ничего не говорит, однако, о том, что формы потребления могут продолжать множиться, не оказывая давления на уже перегруженные естественные системы. А что, если богатые захотят водить еще более крутые автомобили, жить в еще бо́льших домах, питаться еще более дорогими продуктами, чаще путешествовать и покупать больше электронной аппаратуры? Где в таком случае искать ресурсы растущего потребления? Из каких материалов это будет изготовлено? Какие источники энергии будут использоваться? Каким образом возрастающее потребление улучшит качество жизни остального населения? Сакс не поднимает эти вопросы и не отвечает на них.
При этом Сакс не обращается к событиям, получившим огласку из-за политической власти и контроля за ресурсами. Например, в большинстве случаев бедные страны бедны не потому, что они испытывают нехватку в иностранной помощи, а по той причине, что мы, богатые государства, использовали нашу военную власть и экономическую мощь, чтобы конфисковать их ресурсы, чтобы иметь источник потребления, не зависящий от наших собственных средств. Неприятно, но не удивительно, что ободряющие речи Сакса вызывают большой интерес среди представителей власти.
Джеймс Спет: изменение направления и модернизация
Джеймс Гюстав Спет, имеющий ученые степени в области закона и экономики, сделал выдающуюся карьеру в качестве основателя и бывшего руководителя Мирового института ресурсов, администратора Программы развития Организации Объединенных Наций; в настоящее время он является деканом школы Йельского университета лесоводства. Спет пишет с точки зрения эколога, изучающего экосистемы.
Конец роста и капитализма
На контрасте по отношению к Саксу Спет делает заключение в своей книге «Мост на краю мира: капитализм, окружающая среда и переход от кризиса к стабильности» («The Bridge at the Edge of the World: Capitalism, The Environment, and Crossing from Crisis to Sustainability», 2008) о том, что «планета не может выдержать капитализм, каким мы его знаем». Его рекомендации сводятся к тому, что «операционная система капитализма» должна быть перепрофилирована с целью поддержать развитие местных экономических систем, в частности, фирм, главную роль в которых играют работники и общественная собственность. Эти корпорации должны быть зафрахтованными только затем, чтобы служить общественным интересам.
Вместо того, чтобы соглашаться на упрощенное, рассчитанное «на обороте конверта» проектирование, Спет бросает трезвый взгляд на исследование в области роста ВВП и экологической обстановки на планете. Он отмечает, что, несмотря на небольшое снижение уровня наносимого вреда окружающей среде за счет развития новых технологий, рост ВВП всегда повышает степень негативного влияния на экологическую обстановку. Отношения – естественное следствие очевидного факта, что ВВП, по сути, является мерой роста потребления, которое, в свою очередь, становится ведущей причиной ухудшения экологии. Спет совершенно прав в том, что, хотя покупка «зеленых» продуктов и может считаться положительной мерой, каждый случай «не-покупки» таких продуктов сводит на нет весь положительный эффект данной меры.
«Подводя итоги, можно утверждать, что мы живем в мире, где экономический рост воспринимается как нечто благотворное и необходимое – чем больше, тем лучше. В мире, где предшествующий рост экономики привел нас к тому, что мы живем сейчас в опасном государстве, с точки зрения экологической ситуации. Здесь сбалансированное существование зависит от беспрецедентного роста прибыли, а эта прибыль – результат существования в корне неправильных рыночных импульсов, включая цены, которые не учитывают затраты на охрану окружающей среды и не отражают потребности будущих поколений. Здесь несостоятельные политические взгляды не в силах исправить ситуацию с забывчивостью рынка, когда речь идет о необходимости решать экологические проблемы. В этом мире экономические системы обычно поддерживают технологию, которая была создана в эру, не знающую, что такое плохая экология. Сегодня нет никакого скрытого ручного или естественного механизма, способного сдержать разрушительные тенденции. Таким образом, прямо сейчас можно прийти к заключению, что развитие – враг окружающей среды. Экономика и окружающая среда находятся в ситуации конфликта» [12].
После исследования на тему злоупотребления корпоративной властью Спет подтверждает требование отменить привилегии корпораций, которые совершают грубые нарушения в сфере соблюдения общественных интересов, и настаивает на исключении или изгнании нежелательных корпораций с такими сопутствующими мерами, как: сужение зоны ответственности до прежнего уровня, устранение корпоративной индивидуальности, запрет на политические взносы и ограничение на корпоративное лоббирование.
Здоровье и счастье
Спет совершенно прав: маловероятно, что мы как биологический вид способны самостоятельно предпринять все необходимые меры для установления баланса между жизнедеятельностью людей и окружающей средой. И такое положение дел сохранится до тех пор, пока экономический рост остается наиважнейшим стратегическим приоритетом, защита прав потребителей определяет наши культурные ценности, а неумеренность в отношении корпоративного поведения не ограничена никакими директивно введенными правилами. Чтобы скорректировать наши неадекватные приоритеты, он рекомендует заменить финансовые индикаторы экономических показателей, такие как ВВП, совершенно новыми критериями, основанными на нематериальных индикаторах социального и экологического благополучия – это те области, работу которых мы должны оптимизировать. Спет цитирует психолога Дэвида Майерса, который в своем эссе «Какой прок от жизни?» («What Is the Good Life?») заявляет, что американцы имеют:
«…большие здания и распавшиеся семьи, высокие доходы и сомнительные нравственные ценности, защищенные права и слабые познания в области вежливости. Мы превосходно умеем зарабатывать на жизнь, но слишком часто проваливаем попытки создать жизнь. Мы праздновали наше процветание, но тосковали по цели. Мы лелеяли наши свободы, но жаждали воссоединения. В период изобилия мы чувствовали духовный голод. Эти факты приводят нас к потрясающему заключению. Наше достижение материальной стабильности не сделало нас более обеспеченными в психологическом отношении» [13].
Эти выводы соответствуют результатам некоторых исследований о том, что за пределами основной жизнедеятельности справедливость и общество – намного более важные детерминанты здоровья и счастья, чем доход или имущество. Действительно, как свидетельствует Спет, экономический рост имеет тенденцию быть связанным с ростом индивидуализма, социальным дроблением, неравенством, депрессией и даже ослабленным физическим здоровьем.
