Алекс видел, что принцесса была готова вспылить и сыпать оскорблениями. Это его вполне устраивало. У него не было времени на переговоры о ключах и направлении поисков с глупой девушкой. Так что принцесса поедет с ним. И не имеет значения, в каком качестве.
— Это нелепая идея, — сказала Габриэлла. — Тем более что я никогда не путешествовала. В основном я жила здесь, в имении.
— Свернувшись калачиком на подушках, читая книгу?
Она моргнула:
— Что еще можно делать на подушках?
— О, я могу назвать несколько занятий.
— Пить чай?
— Нет. Не пить чай.
На лице принцессы читалось замешательство, что лишь умилило Алекса. Но его не очень‑то интересовали невинные девушки, пусть даже и очень начитанные.
Она была… наивная. Совсем юная.
— Сколько вам лет?
Габриэлла фыркнула:
— Мне двадцать три. Вы можете перестать смотреть на меня как на школьницу?
— Дорогая, по сравнению со мной вы школьница.
— Сколько вам?
— Это не ваше дело.
— Я должна уважать старших?
Алекс засмеялся. Ему нравилось насмехаться над людьми, но никто не смел шутить над ним самим. Алексу нравилось заставлять других дрожать в его присутствии, но иногда он страдал от одиночества и отсутствия друзей, ведь мало кому мог понравиться его характер.
Только родственники могли понять его. Вернее, только дед.
— Решено. Вы будете моей личной помощницей, студенткой колледжа на стажировке, путешествующей со мной по Исоло Д’Оро. Вы собираетесь изучить местную культуру, пока я обсуждаю деловые вопросы.
— Предполагается, что я буду вашей… практиканткой? — Габриэлла чувствовала невероятное раздражение.
— Да. Конечно, имя Габриэлла звучит слишком величественно. Как насчет Габи? Звучит неплохо. Как думаете, Габи?
— Я ненавижу, когда меня так называют.
— Держу пари, что скандалы вы ненавидите еще больше. Итак, вы — Габи, моя помощница, и мы не будем больше ничего придумывать.
Габриэлла нахмурилась, ее темные брови опустились и исчезли за толстой оправой очков.
— Если вы будете так же гадко вести себя во время поездки, это станет большой проблемой.
— Так гадко я себя вести, конечно, не буду. Я буду вести себя еще хуже.
Ее глаза расширились от удивления.
— Почему?
— Жизнь коротка, в ней мало сюрпризов. Я делаю все возможное, чтобы развлекаться самостоятельно.
— Да, я живу в поместье с пожилой женщиной. Я тоже развлекаю сама себя. Но, как правило, просто посвящаю время генеалогическим проектам и плетению ручного кружева, салфеток в основном.
— Кажется, это называется фриволите?
— Да. Салфеток не бывает много. Тем более в таком огромном доме.
Алекс вопросительно приподнял бровь, изучая ее лицо, чтобы понять, насколько она искренна.
— Придется поверить вам на слово.
— У вас нет салфеток?
Он пожал плечами:
— Возможно, в одной из моих резиденций. Не обращал внимания.
— Я могла бы сделать немного.
Алекс повернулся:
— Вы не собираетесь показать мне мою комнату?
— Простите? — спросила она.
— Вы не собираетесь показать мне мою комнату? — повторил он. — Мы отправимся на Исоло Д'Оро завтра рано утром. Я не вижу смысла сейчас куда‑то ехать. В особняке множество комнат. И они вполне комфортны. Я слышал, там даже салфетки есть. Это мне вполне подойдет.
Алекс послал Габриэлле самую очаровательную улыбку, но она никак не отреагировала.
— Я не приглашала вас остаться.
— Не слишком‑то гостеприимно с вашей стороны. Я воздержусь от оскорблений ради приятного завтрашнего путешествия. Теперь, — отрезал он бескомпромиссно, — будьте хорошей девочкой и покажите мне мою комнату.
Глава 4
— Что это?
Габриэлла вышла из спальни, расположенной в хвосте частного самолета. Она надела очки и собрала волосы в хвост. На ней был новый наряд, которому пришлось проделать большой путь, прежде чем оказаться на борту самолета, вылетевшего с Исоло Д’Оро. Точнее, одному из дворцовых слуг пришлось проделать большой путь, чтобы раздобыть его.
Алекс неторопливо завтракал и одновременно проверял в компьютере состояние дел на фондовой бирже. Он убедился, что в его офисе на Манхэттене тоже все в порядке.
Увидев Габриэллу, он просто не смог оторвать от нее взгляд.
— Ваш костюм, Габи, — громко произнес он.
Сейчас принцесса была похожа на взъерошенную сову.
— Он не очень хорошо сидит.
— По крайней мере, это не толстовка, которая была на вас вчера.
— Я просто не видела смысла наряжаться.
— Естественно.
Она нахмурилась:
— Что это значит?
— Вы предсказуемы, только и всего.
Габриэлла еще больше нахмурилась:
— Не важно. Это… — Она указала на черные брюки, сильно зауженные — гораздо сильнее, чем ожидалось, — и белую блузку, дополненную большой булавкой, которая больше подошла бы ее бабушке. — Обычно я так не одеваюсь.
Габриэлла и правда не была похожа на принцессу. Но костюм сидел на ней не так уж плохо. Он был очень модным, хотя и не очень дорогим.
— В чем именно проблема?
— Брюки очень тесные.
— В этом их преимущество, как мне кажется.
Алекс еще раз удостоился чести наблюдать, как она краснеет.
— Я не люблю привлекать внимание к своей фигуре.
— Послушайте меня и поверьте, Габриэлла. Вам не нужно ничего делать, чтобы привлечь внимание к своей фигуре. Она у вас вполне… приличная.
Алекс не соврал. Фигура принцессы не соответствовала канонам современной красоты, вряд ли ее можно было назвать спортивной. Габриэлла была мягкой, упитанной: грудь среднего размера, казавшаяся большой благодаря тонкой талии и округлым бедрам, красивые, чуть полноватые ноги… Алекс невольно залюбовался.
— Хорошо. Это… это был комплимент?
— Именно.
— К сожалению, я не привыкла получать комплименты от мужчин.
— Вы когда‑нибудь уезжали отсюда?
— По правде говоря, не так часто.
— В этом и проблема. Вас бы завалили комплиментами.
— Почему?
— Потому что вы вполне можете нравиться мужчинам.
