«Рефлекс» увековечил полосу запекшейся крови, которая стекла по животу жертвы, а потом, пропитав сиденье, собралась небольшой лужицей между босых ступней и пары туфель на каблуке. Изящных туфель на каблуке, мысленно поправилась Сандра. Перед ней предстал воочию романтический вечер.
Наконец, набравшись храбрости, она принялась снимать лицо крупным планом.
Голова слегка склонилась влево, черные волосы встрепаны. Сандре неудержимо захотелось причесать их, пригладить, как младшей сестричке. Она заметила, что девушка очень хорошенькая, с такими тонкими чертами, какие только юность умеет изваять. Там, где ее не смыли слезы, виднелись следы косметики. Наложенной умело, чтобы прибавить красоты и подчеркнуть ее: похоже, девушка разбиралась в таких вещах.
Работала визажисткой или продавщицей в парфюмерном магазине, подумала Сандра.
Уголки рта, однако, были как-то неестественно опущены. Губы покрывала яркая помада.
Сандру пронзило странное ощущение. Что-то здесь было неправильно, однако в тот момент ей не удалось угадать, что именно.
Она просунулась в салон, чтобы лучше заснять лицо. Следуя правилу фотографов-криминалистов, выбирала ракурсы, позволявшие избежать прямого взгляда в камеру мертвого лица. Ей и самой не хотелось глядеть в эти неживые зрачки, более того, не хотелось, чтобы они смотрели на нее так пристально.
Мобильник снова заверещал.
Вопреки всем усвоенным правилам, Сандра невольно закрыла глаза: пусть «рефлекс» сам дощелкает последние кадры. Ей пришлось подумать о тех, кто незримо присутствовал при этой сцене, хотя физически их и не было тут. О матери и отце девушки, о том, как они жаждут ответа, чтобы избавиться наконец от мучительной тревоги. О родителях юноши, которые, может быть, еще и не знают, что их сын сегодня ночью не вернулся домой. О том, кто причинил столько боли и теперь, за километры отсюда, наслаждается тайной радостью убийц, садистской щекоткой в сердце и похваляется тем, что невидим.
Сандра Вега дождалась, пока «рефлекс» завершит работу, и вылезла из тесного салона, где пахло мочой и слишком молодой кровью.
«Кто он?»
Вопрос этот вертелся на языке у всех присутствующих. Кто сотворил это? Чья злая воля?
Когда монстра нельзя опознать в лицо, сойти за него может любой. Каждый смотрит на другого с подозрением, спрашивая себя, что таится под видимостью, и осознает, что за ним самим наблюдают с тем же вопросом во взгляде.
Если человек запятнал себя ужасным злодеянием, под сомнение ставятся не только отдельные люди, но и весь человеческий род, к которому принадлежит злодей.
Поэтому даже полицейские этим утром избегали смотреть друг на друга. Только арест виновного избавит их от проклятия подозрений.
За неимением преступника, оставалось выяснить личности жертв.
Девушка пока оставалась безымянной. И это было благом для Сандры. Она не хотела знать это имя. Зато по номеру машины выяснили имя юноши.
– Его звали Джорджо Монтефьори, – сообщил Креспи судмедэксперту.
Астольфи вписал имя в один из бланков, лежавших у него в прозрачной папочке. При этом он прислонился к фургону из морга, который только что прибыл, чтобы забрать тела.
– Я бы хотел сразу произвести вскрытие, – заявил патологоанатом.
Сандра подумала, что такая спешка связана с тем, что он хочет внести свой вклад в расследование, но вынуждена была от этой мысли отказаться, услышав дальнейшие разъяснения.
– Сегодня мне еще нужно заняться автомобильной аварией и подготовить заключение для суда, – перечислял он без тени сострадания.
Канцелярская крыса, подумала Сандра. Ее возмутило такое отношение к погибшим: неужели они не заслужили больше сочувствия?
Тем временем эксперты-криминалисты завладели местом преступления и начали сбор улик и вещественных доказательств. И как раз в тот момент, когда можно уже было забрать мобильник девушки, аппарат снова смолк.
Сандра перестала следить за разговором судмедэксперта с комиссаром и перевела взгляд на одного из криминалистов, который, вынув мобильник из сумочки, направлялся к красно-белой ленте, чтобы вручить его сотруднице.
Как только прозвучит новый звонок, ей предстоит ответить. Сандра не завидовала коллеге.
– Ты за утро управишься?
Сандра отвлеклась и не слышала, что ей говорил Креспи.
– Что?
– Я спросил, сможешь ли ты предоставить материалы сегодня утром, – повторил комиссар, показывая на «рефлекс», лежащий в фургоне для оборудования.
– О да, конечно, – поспешила успокоить его Сандра.
– Может быть, прямо сейчас?
Ей бы хотелось удрать и заняться работой в квестуре. Но раз начальник настаивает, делать нечего.
– Хорошо.
Она открыла ноутбук, чтобы подсоединить фотоаппарат и сохранить кадры из карты памяти. Потом она пошлет их по электронной почте и наконец-то выйдет из этого кошмара.
Сандра первой приходила на место преступления, но первой и уходила с него. На этом ее работа заканчивалась. В отличие от коллег, она могла обо всем забыть.
Пока она подсоединяла фотоаппарат, другой полицейский принес Креспи бумажник погибшей девушки. Комиссар открыл его, чтобы проверить, нет ли там документов. Сандра узнала фотографию на удостоверении личности.
– Диана Дельгаудио, – прочел Креспи внезапно севшим голосом. – Двадцать лет, проклятье.
Все ненадолго смолкли.
Не сводя глаз с документа, комиссар перекрестился. Он был верующий. Сандра мало знала его, Креспи был не из тех, кто выставляет себя напоказ. В квестуре его уважали скорее за выслугу лет, чем за особые достижения. Но наверное, для такого преступления он подходил как нельзя лучше. Человек, способный расследовать ужас, не пытаясь поживиться за счет сенсации или продвинуться по службе.
Для двух погибших ребят богобоязненный полицейский мог оказаться великим благом.
Креспи повернулся к полицейскому, который принес бумажник, и вернул его. Глубоко вдохнул и выдохнул.
– Ладно, пойдем сообщим родителям.
И они удалились, оставив Сандру с ее снимками. Тем временем кадры замелькали по экрану ноутбука, скачиваясь из одной памяти в другую. Глядя на них, Сандра быстро прошлась по своей утренней работе. Кадров было почти четыре сотни. Один за другим: фотограммы немого фильма.
Ее отвлек звонок мобильника, которого все ждали. Она повернулась к коллеге. Та прочла на дисплее имя звонящего. Провела рукой по лбу и наконец ответила:
– Здравствуйте, синьора Дельгаудио, с вами говорят из полиции.
Сандра не могла уловить, что говорит мать на другом конце связи, но могла представить себе, что она почувствовала, услышав чужой голос и слово «полиция». То, что до сих пор было всего лишь дурным предчувствием, превращалось в чудовищную боль.
