Бросил снова колдун свой жребий и, торжества не скрывая, поднимает овцу с ягненком. Чародейка бросает жребий, и на берег волк выбегает, он овцу за горло хватает и уносит в просторные степи.
Обменявшись друг с другом взглядом, они жребии снова бросают. Вынимает колдун корову вместе с теленком, старая же Сагбуру льва поднимает. На корову бросаясь с ревом, лев уносит ее и теленка в тростники и там изчезает.
В четвертый раз они опустили жребии в воду, и колдун выудил горного козла с козою. Чародейка из воды леопарда подняла. Леопард схватил козла с козою и поволок их в горы.
В пятый раз они бросили жребии в воду. Колдун выудил козленочка дикой газели. Старая Сагбуру тигра и льва из воды достала. Тигр и лев козленка схватили, в чащу лесную его потащили…
Потемнел лик у колдуна, и зашел у него ум за разум. Старая Сагбуру обратилась к нему с такими словами:
— Колдун! Ты колдовать умеешь, но где же был твой разум? Как ты отважиться смог посетить Эреш, где Ану с Энлилем судьбы людские решают, град изначальный, который сам Энлиль возлюбил?! Как ты мог самовольно здесь колдовством заниматься, меня о том не спросив?! Сил у тебя хватило на то, чтобы навлечь на свою голову горе!
И упал Ургирнунна на колени и завопил о пощаде:
— Сжалься надо мною, отпусти ты меня сестрица. С миром я возвращусь в Аратту, укроюсь за семью хребтами и буду в стране чужедальней своей спасать свою душу. Весть о мощи твоей разнесу я по всем странам, и будешь прославлена ты как чародейка.
— Нет прощенья тебе, колдун неразумный! — сказала Сагбуру, — В загоны и хлева Эреша принес ты великую порчу. Сливки увел ты и молоко у богов и любезного им владыки жрецов в Кулабе. Утренней трапезы ты их лишил, а также полдневного пира и пира вечернего также. Черное дело ты совершил и белого света лишишься.
Проговорив эти слова, чародейка схватила колдуна за язык и, потянув, его вынула душу. На берегу Евфрата осталось лежать бездыханное тело. После того она в свой город Эреш возвратилась.
Весть о происшедшем прошла по всей земле черноголовых и достигла Аратты. Душа Энсухкешданны в пятки ушла, и он посылает в Урук, к Энмеркару, своего человека с такими словами:
— Ты владыка. Тебя одного возлюбила Инанна… Ты один великой богиней возвышен… Лоно свое святое открыла она тебе одному. От западных вод до восточных твои протянулись владенья. От сотворения мира тебе не было равных. Ты превзошел меня в споре. Слава тебе и богине Нисабе.
Сказание о Лугальбанде
[192] (Миф шумеров)
Страшны горные хребты Хуррум даже для тех, кто родился в ущельях на берегах грозно ревущих потоков, кто провел годы в хижинах, лепящихся на краю бездны, подобно ласточкиным гнездам. Для того же, чья родина — город между двумя равнинными потоками Тигром и Евфратом, они страшнее и ужаснее в семижды семь раз, особенно если у него отнялись ноги и он не в состоянии сделать и шага.
Не иначе враждебные духи этих гор, защищающие Аратту, наслали на могучего Лугальбанду болезнь, будучи уверены, что это остановит поход отца его Энмеркара
[193], сына светлого Уту, на непокорную Аратгу.
Но не ведали боги, с кем дело имеют. Поняв, что не может идти, Лугальбанда не стал задерживать войска. Призвав отца, он попросил разрешить ему остаться одному, уверяя, что догонит воинов еще до того, как они достигнут Аратты.
