Келси побрела по коридору в приемный зал, где дежурные стражники застыли перед ней в безмолвном почтении. Сегодня дежурили Пэн, Кибб, Мерн и незнакомый мужчина, которого девушка видела в первый раз. Из услышанных краем уха разговоров она поняла, что в стражу взяли нескольких новобранцев, которых сперва с пристрастием допрашивал Булава. Но пройдя все испытания и дав клятву, они стали королевскими стражниками на всю жизнь. Раздражающая манера стражников отводить от нее глаза не исчезла, но сегодня Келси была этому даже рада. Она знала, что выглядит ужасно, и слишком устала, чтобы поддерживать хоть какие-то разговоры. Ей хотелось лишь принять горячую ванну.
Андали стояла на своем обычном месте у дверей, ведущих в покои Келси, протягивая той чистое полотенце. Девушка сразу ясно дала понять, что ей не требуется помощь с ванной (ее вообще коробила мысль о женщинах, которым такая помощь требовалась), но Андали всегда откуда-то заранее знала, когда нужно приготовить все для купания. Девушка взяла из ее рук полотенце, собираясь направиться в свою комнату, но внезапно остановилась. Что-то в лице Андали изменилось, ее привычное непроницаемое выражение куда-то исчезло. Она хмурилась, а руки ее едва уловимо подрагивали.
– Что такое, Андали?
Женщина открыла было рот, но тут же закрыла.
– Ничего, госпожа.
– Что-то случилось?
Андали покачала головой, в отчаянии морща лоб еще сильнее. Приглядевшись, Келси заметила, что лицо Андали было неестественно бледно, а вокруг глаз залегли темные круги.
– Явно что-то не так.
– Да, госпожа, но я не знаю, что именно.
Келси в замешательстве уставилась на камеристку, но та не стала продолжать, поэтому она сдалась и вошла в свои покои, вздохнув с облегчением, когда за ней захлопнулась дверь. Ванна была готова: над ней клубился пар, затуманивший зеркало. Девушка скинула на пол грязную одежду и погрузилась в горячую воду. С довольным вздохом она опустила голову на бортик ванны и закрыла глаза. Она собиралась расслабиться и ни о чем не думать, но ей никак не давали покоя мысли об Андали. Та всегда все понимала без слов. Если ее что-то беспокоит, то и Келси следует беспокоиться.
Разумеется, в Тирлинге было полно поводов для беспокойства. Мортмин нависал черной тучей над остальными, менее значительными проблемами, которые тоже не давали Келси покоя. Страна просто погрязла в трясине проблем. Пытаясь решить одну, Келси незамедлительно натыкалась на следующую и тут же увязала по пояс в этом болоте.
Арлисс и Булава были хорошей командой. Им уже удалось подкупить кое-кого в Бюро переписи, и информация оттуда стала просачиваться в Королевское Крыло. Сведения оттуда приводили в ужас: в среднем в тирской семье было семеро детей. Неудивительно – Церковь выступала против контрацепции, и Регент поддерживал эту позицию, хотя сам не гнушался пользоваться противозачаточными средствами. Доказанные обвинения в совершении аборта гарантировали смертный приговор и женщине, и врачу. Богатые, как водится, обходили эту проблему с помощью денег, а вот бедные оказывались в тупике, и это привело к извечной проблеме: страна переполнилась нищими детьми. Когда они подрастут, с ресурсами в Тирлинге станет еще напряженнее.
Если, конечно, им удастся подрасти. Медицина, не говоря уже о хирургии, практически отсутствовала. К моменту Переселения Америка достигла невиданных доселе высот в медицине, но после крушения Белого корабля человечеству вряд ли удастся увидеть такое снова. Поэтому тирские бедняки умирали от неудачных проведенных в домашних условиях операций по удалению аппендицита.
Зато христианство сохраняло незыблемые позиции: служители Церкви Господней освобождались от участия в лотерее.
Впрочем, постепенно совершенствовались системы фильтрации воды. Оставалось сильным сельское хозяйство. Продолжало расцветать шляпное дело. Книги и медицинское оборудование, должно быть, занимали много места, поэтому при Переселении люди взяли с собой лишь то, что можно было легко унести: семена растений, Библию и надежную систему очистки воды. И, похоже, инструмент для изготовления огромных вычурных шляп.
Келси намыливала руки, глядя в потолок. Андали нашла ей немного хорошего мыла с легким ароматом ванили взамен тяжелого цветочного, которое, похоже, предпочитали тирлингские богачи. Ее камеристка, по крайней мере, имела возможность каждый день ходить на рынок, пусть и в сопровождении пятерых надежных стражников. Келси не забыла о муже Андали и подозревала, что тот вполне способен уволочь ее прямо с улицы, что стало бы настоящей катастрофой. Она больше не могла отрицать, что Андали была на вес золота: стоило ей ощутить хоть малейшую потребность в чем-либо, как у той все уже было готово. Пэн говорил, что способность Андали предугадывать желания – не что иное, как печать провидицы. Келси не особенно задумывалась, правда ли это, просто приняла этот факт как очередное проявление загадочной природы Андали.
Вдруг сапфир на груди Келси начал нагреваться. Она уже привыкла к этому его свойству, которое то проявлялось, то исчезало, в зависимости от ее настроения. Камень определенно обладал магическими свойствами, но какой цели он на самом деле служил? Келси решила не обращать внимания на кулон и поглубже погрузилась в ароматную воду, продолжая размышления. Столько всего еще предстояло сделать.
Второй по значимости проблемой после медицины было образование. Больше двух десятилетий минуло с тех пор, как в Тирлинге отменили обязательное начальное образование. Еще до того, как всю грамотную часть населения призвали на работу в Бюро переписи, интерес властей к этой сфере неуклонно снижался. Кто же додумался окончательно отменить обязательное образование? Блистательная королева Элисса, разумеется. Это был замечательный способ повысить производительность: разрешить детям не ходить в школу, чтобы они учились обрабатывать поля для дворян. Каждый день Келси узнавала что-нибудь новое о правлении своей матери, и каждое новое открытие было хуже предыдущего.
«Куклы и наряды. Карлин все знала».
Сапфир внезапно накалился и обжег ей грудь. Келси резко дернулась, распахнув глаза.
Меньше чем в футе от Келси возвышался человек.
Он был одет во все черное, а на лице была маска, оставлявшая открытыми только глаза. В руках, затянутых в толстые кожаные перчатки, он держал длинный узкий нож. Может, это был Кейден, а может, и нет, но по его виду было ясно: это палач. Не успела Келси набрать в легкие воздух, как мужчина приставил нож ей к горлу.
– Один звук – и ты умрешь.
Девушка оглядела комнату, но помощи было ждать неоткуда. Дверь, которую она за собой не запирала, сейчас была закрыта. Если она закричит, они прибегут, но будет уже поздно.
– Вылезай из ванны.
Опершись на оба бортика, Келси стала подниматься, расплескивая по полу воду. Убийца сделал полшага назад, но клинок от ее шеи не убрал. Девушка, содрогаясь, стояла рядом с ванной. Вода стекала с нее на холодный камень. Она покраснела от стыда за свою наготу, но подавила это чувство. В ее голове раздался голос, принадлежавший то ли Барти, то ли Булаве: «Соберись».
