14. Хлысты не признают никакого искупительного значения за крестною смертью Спасителя. В этом случае они становятся в противоречие не с отдельным каким-либо текстом или изречением, но со всем вообще учением Божественного Откровения, содержащимся в книгах Св. Писания. Не признавая искупительного значения крестной смерти Спасителя, хлысты не признают и испорченности человеческой природы первородным грехом. Источником зла они считают тело человеческое, которое, по их учению, создано дьяволом. Но победить это зло они, подобно всем вообще сектантам, надеются собственными силами и ни в какой помощи, конечно, не нуждаются. Так как источник зла есть плоть человеческая, то победить зло, по их учению, всегда возможно ее умерщвлением. Достаточно только воздержаться от супружества, мясной пищи; употребления спиртных напитков, курения и нюхания табаку, почаще заниматься радениями, – и зла в мире не будет. Но так ли это? Метафизика хлыстов не отличается основательностью и отсутствием противоречий и в данном случае. Если тело, благодаря посту, воздержанию и другим подвигам, может быть очищено от злых похотей, то, значит, оно не зло само по себе и не может быть поэтому источником зла; по крайней мере, таковым оно перестает быть у хлыстов; зло привнесено в него случайно, ибо что зло по природе, то не может измениться в добро. Хлысты сами утверждают, что природа навсегда останется такою, какова она теперь. С другой стороны, хлысты в своих песнях часто называют Бога Творцом всего видимого мира; но тело человека создается дьяволом. Значит, рядом с Богом у хлыстов является еще и другой творец – дьявол. В таком случае Бог уже не есть Творец всего видимого мира. А чем объяснить непонятную гармонию между двумя противоположными началами: Бог создает душу человека, а дьявол уже тотчас приготовляет для нее и помещение в виде человеческого тела! И Свое творение Бог вселяет в творение дьявола! Как примирить это? Если бы хлысты действительно руководствовались учением Божественного Откровения, на которое они, как мы видели, ссылаются для оправдания своего лжеучения, то они не говорили бы, что тело создано дьяволом, ибо слово Божие неоднократно учит нас, что Бог из земли создал тело человека. Они тогда не признавали бы тела человеческого и источником зла, ибо и опыт, и слово Божие (например: Иак. 3, 9–10) ясно свидетельствуют нам, что члены нашего тела не всегда побуждают нас к греху, но участвуют и в делании добра, а ап. Павел прямо говорит: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы» (1 Кор. 6, 15)? «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в Вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога?.. Прославляйте Бога в телах ваших» (ст. 19, 20).
15. Признавая тело человеческое источником зла, хлысты отвергают супружество (брак); новорожденных детей ненавидят, считая их «грешками» и называя «щенятами». В оправдание своего осуждения брачной жизни хлысты указывают на то, что Адам и Ева были изгнаны из рая не за нарушение заповеди Божией о невкушении плода от древа познания добра и зла, а за их плотскую супружескую жизнь, которую они устроили по наущению дьявола. Эта басня впервые была измышлена еретиками-манихеями. Слово Божие нигде ничего подобного не говорит. Напротив, оно утверждает, что брак был установлен Самим Богом в раю (Быт. 1, 28; 2, 24). Господь наш Иисус Христос повторил это благословение в Новом Завете (Мф. 19, 5; Мр. 10, 16). Апостолы подробно раскрыли нравственный смысл брачной жизни (1 Кор. 6, 16; Еф. 5, 22–33). Мало того, апостолы даже осудили, как еретиков, тех, которые, подобно хлыстам, отрицают супружескую жизнь, как греховное сожительство. Так, апостол Павел пишет Тимофею (1 Тим. 4, 1–3): «Дух ясно говорит, что отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, чрез лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запреща ющих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением». Отвергнув брак, хлысты, как мы видели, открыли у себя простор самому гнусному разврату до свального греха и открытого прелюбодеяния включительно; а потому к ним должно отнести и следующие слова апостола Павла (2 Тим. 3, 1, 5–6): «Знай, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут… имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся. К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями». Хлысты указывают на монашеский обет безбрачия. Но обет есть дело частных лиц, необязательное для всей Церкви, и вызывается не презрением к таинству брака, а стремлением к высшему служению делу Божию и более точному выполнению таких христианских обязанностей, которые трудно соединимы с житейскими попечениями и заботами о благоустроении семейной жизни (ср.: 1 Кор. 7, 25–38).
16. Хлысты запрещают употребление мясной пищи. В основе этого запрещения опять-таки лежит хлыстовская метафизика: с одной стороны, умерщвление плоти, как зла, а с другой – вера в перевоплощение или переселение душ, соединенная с опасением – съесть тело какого-либо своего родственника или другого лица и оскверниться его греховною нечистотой. На этом же чисто метафизическом основании хлысты не пьют вина, кофе, чаю, не употребляют сахару и не едят некоторых овощей, как, например, луку, чесноку и даже картофеля. Все эти продукты, по их верованию, созданы «врагом», то есть сатаною. Впрочем, свои метафизические воззрения хлысты и в данном случае тщательно скрывают от собеседников и стараются найти для себя оправдание в книгах Св. Писания и, конечно, не забывают соответствующего монашеского обета. Но о смысле монашеских обетов мы уже говорили, и повторяться нет нужды. Впрочем, заметим, что в греческой церкви монахам дозволено есть мясо
[52], – и чрез это греческие монахи не перестали быть православными христианами. Что же касается книг Св. Писания, то в них хлысты не могут найти для себя твердой опоры. Правда, в раю, до грехопадения, Бог разрешил людям употреблять в пищу только растения и овощи, не исключая, однако же, ни чаю, ни кофе, ни луку, ни картофеля (Быт. 1, 29–31). Но после потопа Бог позволил людям употреблять уже и мясную пищу: «Все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу» (Быт. 9, 2–3). С этого времени Библия уже часто говорит об употреблении мясной пищи. Авраам угощал своих Трех Странников у дуба Мамрийского маслом, молоком и телятиной. «И они ели» (Быт. 18, 8). Исаак любил кушанье, приготовленное из дичи (Быт. 27, 4), и ел козленка (ст. 25). Архангел Рафаил, сопутствовавший Товии, ел рыбу (Тов. 6, 6). Христос и апостолы ели не только рыбу (Лк. 24, 42–43; Ин. 21, 13), но и пасхального агнца (Лк. гл. 22; ср.: Исх., гл. 12; Втор., гл. 16). На Иерусалимском соборе апостолы запретили христианам, обратившимся из язычества, употреблять в пищу только идоложертвенное, кровь и удавлину (Деян. 15, 29). Что касается ап. Павла, то он предоставил христианам широкую свободу относительно пищи. Особенно подробно говорит он об этом в Послании к римлянам (гл. 14) и в Первом послании к коринфянам (гл. 8 и 10). Вообще слово Божие смотрит на пищу и даже на пост как на средство, содействующее нашему нравственному усовершенствованию, но не считает их чем-то самодовлеющим. – Все, что продается на торгу, «говорит ап. Павел (1 Кор. 10, 25, 27), – ешьте без всякого исследования для спокойствия совести… Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести». Апостол, очевидно, точно следует заповеди Спасителя, Который, посылая учеников Своих на проповедь, сказал им: «Если прийдете в какой город и примут вас, ешьте, что вам предложат» (Лк. 10, 8).
