— Вы воняете.
— Ха. Видела я на прошлые праздники, как вы танцуете.
— С вами? Вы смеетесь?
Дуан ускорил шаг и, оказавшись рядом, оглядел собравшихся — преимущественно юношей. Он чувствовал себя отвратительно, улыбаясь самым любезным образом и произнося:
— Простите. Моя прелестная сестра несколько смущена таким большим обществом. Она непременно будет танцевать.
Внутренне Дуан просто кипел. Он очень рассчитывал на этот бал уже потому, что принцесса, вопреки этикету, имела право менять партнеров неограниченное число раз, а значит, шанс, что кто-то понравится ей, был велик. И прямо на глазах брата Розинда этот шанс целенаправленно уничтожала, топтала, как недавно — розовые бутоны. Некоторые юноши, особенно те, что приехали в сопровождении чопорных матерей, стоявших тоже поблизости, уже отошли. Было ясно: завтра из Ганнаса уедет еще дюжина, а то и две гостей.
Розинда наблюдала, как паж по ядам пьет из ее кубка. Ничего говорить и тем более оправдываться она явно не собиралась. Дуан ненадолго оставил ее, сходил к помосту музыкантов и дал им знак играть что-нибудь особенно веселое. Ему во что бы то ни стало нужно было всех отвлечь, и некоторые отвлеклись.
Продолжая улыбаться, Дуан отослал пажа, приобнял сестру и отвел в сторону, за одну из окаймлявших зал широких колонн. Здесь он дал волю своему гневу, правда, это выразилось только в смачном ударе кулаком по ладони. Розинда ухмыльнулась. Дуан сжал ее оголенное смуглое предплечье и зашипел:
— Что ты творишь?
— Я пришла, — с достоинством отозвалась она, — выбирать супруга. И не собираюсь тут стоять.
С этими словами она скинула руку брата и, шурша юбками, сделала пару шажков в сторону. Дуану пришлось идти следом.
— Ты же пообещала вести себя нормально!
Розинда надула подкрашенные всё тем же малиновым цветом губы и склонила к плечу голову, с самым скучающим видом наблюдая за танцующими.
— Я обещала всего лишь присмотреться к твоим гостям. И я присматриваюсь. Так, как хочу.
— То есть мне нужно было уточнить, что ты не должна меня позорить и оскорблять принцев?
— А как то, что я делаю, может их оскорбить? Я ведь всего лишь эффектно появилась. Это же весело!
— Принцессы так не делают.
— А короли не держат свиней! — парировала сестра. — Да, я уже знаю, кого ты к себе поселил, и вот это просто…
— Как ты могла заметить, моя свинья сидит дома. По крайней мере… — слова вырвались помимо воли Дуана, — одна из них.
Розинда презрительно фыркнула, никак не среагировав на это полускрытое оскорбление. Но когда она ответила, ее голос, обычно уверенный, странно задрожал:
— Ино, как ты не понимаешь? Они все тут… ужасны. Совершенно одинаковые, воняют духами, слюнявят мне пальцы, как гончие на нашей псарне, и…
— Хватит. — Дуан, старательно сберегая остатки терпения, скрестил на груди руки. — Перестань нести чушь. Они всегда душились, всегда целовали тебе руки, и, думаю, раньше ты так не возражала. Что изменилось?
Сестра неожиданно опустила глаза; выбившаяся прядь черных волос упала на круглое лицо.
— У нас здесь всё какое-то… ненастоящее. Я не знаю другой жизни, ни капельки, но я… я не хочу.
Дуан вздрогнул. Розинда опять посмотрела в упор сверкающими синими глазами. Она явно собиралась сказать что-то еще, но король Альра’Иллы уже справился с досадным чувством, будто делает что-то не так, и опять повысил голос:
— Ты должна принять чье-то приглашение на танец. Многие приехали сюда ради тебя!
Тонкая темная бровь презрительно вскинулась.
— Ради наших денег и земель, хотел ты сказать? И соли?
— Розинда!
Сестра топнула ногой; Дуан поджал губы. Он ощущал себя крайне скверно, но продолжал говорить то, что, по идее, должно было быть правильным.
— Веди себя прилично. Хотя бы раз. Подумай о матери, видела бы она тебя!
«И видел бы меня отец…» — пронеслось в голове.
Сестра затравленно осмотрелась. На нее то и дело косились, косились с жадным нетерпеливым любопытством, и Дуан тоже это заметил. Взгляды были какими-то… вязкими. Скользкими и приторными одновременно, как патока, разбавленная жабьей слизью.
— Ладно. — Розинда сдалась и произнесла довольно громко: — Я буду танцевать! Буду. Но только с тем, кто поймал розу, которую я бросила, когда пришла, и кто вернет ее мне. Хотя вряд ли кто-то ее поймал, и поэтому я могу…
— Это ваша, маара?
Дуан обернулся. Он почему-то догадывался, — готов был поставить с десяток золотых ракушек, — кого именно увидит. И выигрыш бы непременно ему достался.
Принц с пятого балкона был сегодня в простом сером камзоле и белой, но все равно слишком плотной для теплого вечера рубашке. На фоне прочих он выглядел почти как тень, но во всем бледном облике было одно яркое пятно — малиновая роза в сложенных ладонях. Окинув юношу взглядом, Розинда нахмурилась.
— Я даже не успела объявить это во всеуслышание! Вы подслушивали? Вы дурно воспитаны, я не буду…
Дуан улыбнулся принцу и крепко ухватил сестру за локоть.
— Она будет. Ле Спада не нарушают своих слов. Просто верните ей ее собственность: вот здесь, в волосах, есть место.
На этот раз Дуан смог посмотреть на сестру достаточно злобно: она не двигалась, пока принц с величайшей бережностью вплетал цветок в тугие локоны. Юноша был очень высоким, и ему пришлось значительно наклониться.
— Дылда, — сообщила Розинда вполголоса и наградила его взглядом исподлобья. — Глыба льда! И коса дурацкая, мышкин хвостик!
Дуану захотелось оторвать ей голову вместе со всеми этими цветами, но принц промолчал, — только улыбнулся и протянул руку. Под бдительным взглядом брата Розинде пришлось взяться за нее и даже поблагодарить:
— Спасибо.
Музыканты заиграли новый танец — быструю, крутящуюся калибу. Главную партию там брали клавишные — плоские длинные тибы, разложенные на коленях у трех долговязых мужчин и напоминающие скелеты древних рыб. Дуан, постепенно пятясь от присмиревшей сестры назад, напоследок спросил светловолосого принца:
— Скажите… как ваше имя?
Юноша внимательно посмотрел королю в глаза, и тот вновь услышал ровный, чистый, но зычный для довольно худого телосложения голос:
— Фаарроддан о’Конооарр. Для простоты — Арро. Я родом из Нира.
Дуан кивнул и поклонился. Почему-то он не был удивлен ни тем, что розу капризной принцессы поднял именно тот, кого ее отец назвал «славный малый», ни тем, что «славный малый» был из Королевства-На-Корнях, последнего цивилизованного королевства Морского Края. Того самого, в порту которого Железный когда-то покинул свой корабль.
