— Могла? Я ведь люблю тебя, — просто, без смущения и сомнения, не понижая голоса, произнесла Розинда. — И если бы я сказала то, что ты только что щедро предложил, вряд ли ты потом поверил бы. Я хотела признаться раньше, уже давно, просто… знаешь, стрелять из пушки легче.
Дуан снова взглянул на сестру. Та смотрела на Арро; оба улыбались.
— Эти сэлты должны были не только проучить моего ненаглядного тупицу-братца, но и помочь мне самой принять решение, — наконец продолжила Розинда. — А помогли только запутаться. Мы не раз заходили в порт Нира, только чтобы посмотреть на твой дворец на Перводреве. И я все думала, думала… Вот выйдешь ты зачем-нибудь к пристани, я увижу тебя, пойму, что ошиблась, что не влюблена… и отчалю. Или дам приказ тебя пристрелить вопреки всем богам. Не смогла.
— Я все время искал тебя. В Нире я был только дважды.
Рука Розинды легла поверх его ладони на деревянный борт.
— Ты изменился. Если мог стать лучше, чем был, то стал. Больше похож на следопыта, чем на принца… а на кого похожа я, лучше и не говори.
— На розу, — прошептал Арро. — Морскую.
— Морские Розы появляются близ кораблекрушений, вытягивают из воды шипастые щупальца и насаживают на них утопающих моряков, чтобы выпить кровь, пока теплая, — небрежно заметил Дуан. — А потом выбрасывают оболочки и кости. Я такую…
Розинда наступила ему на ногу.
— Ты бы помолчал. Дурил отца, дурил меня столько Приливов подряд, как…
— Вы оба дурили друг друга, ваше высочество.
Дуан усмехнулся, услышав от Железного эти слова, Розинда тоже. На какое-то время она замолчала, надув свои пухлые губы. Явно думала, оставалось только ждать. Но кто-то ждать явно не хотел.
— Что ты будешь делать теперь? — принц Арро спросил это тихо и добавил, глянув на Дуана: — И… что будешь делать ты?
Но прежде чем хоть один из них успел бы ответить, рядом вдруг раздались свист воздуха и скрип каната. Мгновение — и на доски верхней палубы по-кошачьи прыгнула невысокая знакомая фигурка. Блеснула еще одна пара ярких синих глаз.
— Здравствуйте, дорогие внуки. Очень приятно видеть вас снова вместе. Хм… пожалуй, не стоило бахвалиться. Как же болит спина!
11
ИСТОРИЯ МУЖЧИНЫ, В КОТОРОЙ ЗАМЕШАНА И ЖЕНЩИНА
Она оттолкнула канат в сторону и неторопливо приблизилась. Ее неожиданное, довольно эффектное появление удивило всех… кроме одного человека. Впрочем, учитывая, что явилась ее величество с «Ласарры», осведомленность Багэрона Тайрэ уже не выглядела необъяснимой. Галантным жестом он пододвинул старой королеве закрытую бочку, на которую та и уселась — с таким же достоинством, с каким восседала на тронах.
— Итак… я опоздала на семейный вечер с приглашением самых близких друзей?
Дуан хмыкнул, задумавшись о том, относится ли к близким друзьям труп советника в капитанской каюте, и все же поспешил успокоить бабушку:
— Вы подоспели как раз вовремя. Мы задались вопросом, что делать дальше.
— Ох, бабушка, я так соскучилась!
Розинда уже подскочила к старой королеве и крепко обняла ее. Морщинистая рука, похожая на лапку морской черепахи, погладила встрепанные темные локоны.
— Ах ты моя пришивная голова, как давно я тебя не видела… как-то ты выросла, да еще и отъелась на воле.
— Бабушка!
Старая королева зашлась молодым, совершенно довольным смехом. Розинда выпрямилась и потупилась.
— Прости меня. Ты, наверно, думала, что я…
Та приподняла брови.
— Умерла? Глупость какая, малышка, мне ли не знать, что ле Спада так просто не мрут? И женщины тоже. А уж мои-то внуки… что ты, что ты. У вас все это ветрогонство в крови.
— И вы туда же, — вздохнул Дуан. — В крови, в крови… Все, что может быть у меня в крови, так или иначе, от…
— Его семейки? — Бабушка ткнула пальцем в Железного. — Это он сам тебе наболтал? Слушай его побольше, он расскажет, как откусил кусок от диадемы Лувы и что на вкус она как козий сыр.
Тайрэ, внимательно и с интересом ее слушавший, чуть наклонил голову.
— Как вы можете убедиться, маара, и я, и наш общий друг с Тилмы просто проявили достаточно мужского такта и…
— …мужской глупости, хотел ты сказать! — Королева махнула рукой. — Лучше бы вы меня выдали, меньше у них было бы вопросов. Лучше бы…
— Выдали? — тихо переспросила Розинда.
Она вряд ли что-то понимала, и Дуан тоже. А королева тянула, поглядывая то на него, то на нее. Рядом не наблюдалось ни одной кошки, и, может, от этого бабушке было неуютно и непривычно. Синие глаза переметнулись на Железного, но его лицо ничего не выражало: если капитан и получил немую просьбу, то предпочел не заметить. Досадливо хмыкнув, старая королева все же заговорила:
— Давно-давно, моя милая девочка, у нашей семьи, у твоего дедушки, были Соколы. Ино об этом уже знает, а ты?
— Слышала, — кивнула Розинда.
— Давным-давно, моя милая девочка, эти Соколы предали вас, потому что в важный момент им не доверились и они разуверились в своей нужности. Про это Ино тоже уже разболтали все, кто мог, но слышала ли ты?
— Не слышала…
— А еще, тогда же, давно-давно, у твоего отца, моя дорогая девочка, была мать, и этой матерью была я…
Розинда насупилась.
— Ну, я не глупая, бабушка. Мне известно, как появляются дети!
Старая королева издала тихий ласковый смешок.
— Но могла ли ты представить себе, что, когда самый главный из Соколов захотел уйти и позвал меня за собой, я согласилась, потому что мне опостылел твой тихий, скучный, безропотный дедушка и мне не было жаль даже оставлять юного сына? Потому что я захотела свободы и захотела… стать пиратом?
Глаза принцессы распахнулись, да и Дуан, проверявший свой пистолет, едва не выронил его. В голове прозвучал неприятный до тошноты голос, сказавший, как оказалось, всего лишь чистую злую правду: «А вам стоило бы вообще держаться подальше от этих птиц! Равно как и птицам — от королев…» Дуан поднял взгляд. Бабушка больше не улыбалась.
— Я уступила тому, что завертелось у нас еще в Ганнасе. Я провела с Хангазо несколько Приливов, и мы любили друг друга, как любят мужчина и женщина. Да, Мужчина и Женщина, а не король и королева, которых нередко подталкивает друг к другу лишь условность. И я действительно стала почти той же, кем стала ты, маленькая розочка. Морской Соколицей, в которой никто не узнавал жеманную, зажатую супругу Овега Ученого. Какая я тогда была рыжая… — Веки мечтательно опустились. — Как Моуд. Совсем как она.
Некоторое время королева молчала, потом снова открыла глаза и обвела всех долгим пристальным взором.
