«Может ли роман предсказать будущее»? – задается вопросом Жан-Люк Азра в статье, озаглавленной «Роман-предчувствие». «В это действительно веришь, – пишет он, – ибо вымышленный теракт, описанный в романе «Платформа» (вышел 24 августа 2001 года) и теракт на Бали (случившийся 12 октября 2002 года), и правда, обладают невероятным сходством. Сразу после 11 сентября пресса уже писала о пророческом характере романа (вышедшем на две недели раньше нападения на Центр мировой торговли), предсказавшего подобного рода теракты. Но сообщение о недавнем теракте на Бали стало еще более точным – и из-за этого еще более тревожным – подтверждением провидческих способностей Уэльбека»
[71].
Нельзя пренебрегать сходством между событиями в Краби и на Бали. Оба раза речь идет о покушении исламистов, совершенном в два приема, осуществленном в Юго-Восточной Азии, в городах, названия которых звучат очень похоже, и в местах развлечений, отведенных для иностранцев. Даже причина в обоих случаях одинаковая: протест против разгула сексуальной вседозволенности и превращения западными туристами человеческого тела в предмет купли-продажи. А тот факт, что преступления были совершены с интервалом в год, лишь усиливает тревожное совпадение.
Чтобы объяснить целую цепочку сходств, на ум сразу приходит мысль о совпадении. Она основана на отсутствии видимой причинной связи между двумя событиями, которые мы мысленно противопоставляем. Если у меня в голове возникает образ какого-нибудь певца, а спустя несколько минут я вижу его имя на афише, вывешенной на улице, нет оснований думать, что между этими двумя фактами есть связь, и наиболее подходящим словом, которое может их соотнести, станет «совпадение».
Термин совпадение кажется вполне подходящим для определения сходства терактов в Краби и на Бали, но только в той мере, в какой априори могут быть исключены две самые очевидные причинные связи, согласно которым одно из событий – А или Б – могло подражать другому событию.
Первая возможная связь состоит в том, что исламские террористы могли ознакомиться с романом Уэльбека и взять из него идею теракта. Вероятность такого предположения невелика, ибо трудно представить себе индонезийских террористов, читающих роман Уэльбека. Даже если представить, что они каким-то образом ознакомились с этой книгой, непонятно, зачем им нужно было заимствовать из нее интригу.
Если событие Б никак не могло совершиться под воздействием события А, то соответственно также невозможно, чтобы Уэльбек мог заранее узнать замыслы индонезийских исламистов, а тем более предвидеть тип теракта, который они готовят, и тип места, где они собираются его совершить.
На этих двух явных невозможностях и основана гипотеза о совпадении, гипотеза, оспаривающая не сходство, а существование причинно-следственной связи между двумя фактами, обладающими известным сходством. Так как ни одно из двух событий не копировало другое, очевидно: чтобы осознать подобное сходство, остается лишь призвать на помощь случай.
Защитники этой гипотезы непременно подчеркнут, что, несмотря на поразительное сходство обоих событий, имеется ряд отличий, как, например, место совершения теракта – Таиланд в одном случае, Индонезия в другом – или число жертв. Частичный характер совпадений еще больше подчеркивает тот факт, что речь идет всего лишь о совпадениях, не заслуживающих рационального анализа.
Одним из аргументов сторонников принципа совпадения является то, что Джеральд Броннер, посвятивший совпадениям целый труд, назвал «ошибочным пренебрежением размером образца». Ошибка состоит в непризнании того, что событие, очевидно выходящее за рамки обычного, становится значительно более заурядным, если принять во внимание многочисленные аналогичные случаи, из которых оно было предварительно отобрано: «Ошибочность этого умозаключения становится явной, когда мы сталкиваемся с событием, которое само по себе невероятно, однако вытекает из несметного числа подобного типа событий. Нам кажется, что случилось нечто экстраординарное, потому что мы не можем или не хотим рассматривать природу той последовательности, откуда событие проистекает. Бывают совпадения настолько невероятные, что мы вполне обоснованно не приписываем их случаю. Проблема заключается в том, что любое явление может быть как исключительным (ибо возможность его возникновения очень мала), так и результатом случая, если оно является звеном бесконечной цепи аналогичных явлений»
[72].
Чтобы применить этот аргумент конкретно к роману «Платформа», говорить о предвидении означало бы забыть, что в тысячах книг, опубликованных в годы, предшествовавшие теракту, о нем ничего не говорится, или если вписать приведенный пример в более узкий контекст, приняв в внимание, что Мишель Уэльбек описал немало других ситуаций, не нашедших своей реализации в жизни.
Теория совпадений подкрепляется тем, что Броннер называет «эффектом грабель». В повседневной жизни мы часто удивляемся сходству многих явлений, особенно когда вспоминаем о существовании закона серийности, ибо интуитивно мы улавливаем, что сходные явления должны быть стройно организованы, а не собраны в разрозненные группы. Их близость во времени – в нашем случае это два теракта, произошедшие с интервалом в год, – кажется нам знаком некоего сверхъестественного вмешательства.
Однако, согласно Броннеру, нет никаких причин для того, чтобы случай по своей воле распределял события на основании эстетических критериев, располагая их на равных интервалах, словно зубья грабель. Но именно потому, что эти события являются результатом случая, не подчиняющегося никакой логике, они иногда группируются во времени, создавая впечатление вмешательства высшей силы: «Все происходит, как если бы наш ум, симулируя случайность, провел по нагромождению беспорядочных событий ментальными граблями, создав таким образом распределение более равномерное, нежели то, которое производит случай с грудой фактов»
[73].
Итак, как это ни парадоксально, признание важности беспорядка заставляет предположить, что беспорядок вопреки нашим ожиданиям может проявляться в виде образов, расположенных на первый взгляд упорядоченно, и в этой упорядоченности мы попытаемся отыскать некую логику, существующую пока только в нашем уме.
Когда приходится держать в уме заблуждения сторонников подобной точки зрения, с полным правом критикуемой приверженцами совпадения, надо также пояснить очевидность этих заблуждений. Ведь получается, что сходство между терактами в Краби и на Бали обязано многочисленным книгам, где не предсказано теракта в Азии. Однако в таком случае приходится признать, что в то же самое время произошло еще больше событий как частной, так и общественной жизни, иные из которых, возможно, были предсказаны в каком-нибудь из множества изданных сочинений.
