Недавно был разработан диагностический экспресс-тест для установления ВИЧ-статуса потенциального сексуального партнера перед тем, как пойти в мужскую сауну; процедура быстрая, однако не очень надежная. Самотестирование способствует снижению уровня инфицированности ВИЧ. В настоящее время в западных странах никто не должен умирать от СПИДа, ведь медицинская страховка покрывает расходы на соответствующую терапию, стоимость которой до сих пор составляет около $20 000 в год. Трудность состоит в том, чтобы поддержать малоимущие слои населения даже в богатых странах. Подход к подавлению резистентной ко многим лекарственным средствам ВИЧ-инфекции с помощью трех препаратов, который называется ВААРТ (высокоактивная антиретровирусная терапия), «тройная терапия», стал применяться при наличии достаточного количества препаратов в лечении других инфекционных заболеваний и рака. При этом ВИЧ-инфицированные пациенты могут вести практически нормальную жизнь, а продолжительность жизни у них практически такая же, как у неинфицированных, то есть в западных странах она составляет примерно 75 лет. В странах третьего мира срок жизни у пациентов с ВИЧ после постановки диагноза составляет примерно 11 лет. Часто это происходит на фоне «двойной терапии» (АРТ, антиретровирусная терапия) и запоздалого начала лечения. На Западе ВИЧ-инфицированные пациенты могут вести нормальную семейную жизнь и иметь неинфицированных детей. «Терапия как профилактика» – лозунг, означающий, что инфицирования не должно произойти, если пациент строго придерживается режима лечения. Доконтактную и постэкспозиционную профилактику (ДКП и ПЭП) начали проводить с 2012 г., и в этом направлении достигнут значительный прогресс, что привело «к почти полному выздоровлению» пациентов.
В зависимости от прописанных препаратов пациент, руководствуясь принципом «утро начинается с таблетки», должен принимать лекарства с интервалом в несколько часов или сутки. Так здоровые люди могут оставаться здоровыми, а терапия для ВИЧ-инфицированных является одновременно профилактикой для неинфицированных партнеров. Это, вероятно, оптимальный вариант до тех пор, пока (возможно) не будет разработана вакцина. Полностью вывести вирус из организма человека, то есть излечиться, пока невозможно, но это станет новой амбициозной целью. Вирус меняется и сохраняется в «резервуарах», недоступных для современных терапевтических средств. Тем не менее при «тройной терапии» вирусная нагрузка (ВН) снижается с 1 млрд до примерно 20 частиц на 1 мл крови. Таков диагностический предел выявления, основанный на вышеупомянутом высокочувствительном методе амплификации генов с помощью ПЦР.
В связи со столь значительным снижением вирусной нагрузки возник следующий вопрос: может ли пациент в случае эффективного лечения перестать быть источником заражения? При положительном ответе это означало бы, что не нужно принимать меры предосторожности при половых контактах – таковы были доводы. Интересно отметить, что этот вопрос впервые был поднят в Швейцарии – стране, где люди обеспокоены вопросами безопасности более, чем где-либо. Это предложение вызвало в мире волну дебатов, но в конечном итоге было принято. Поэтому в настоящее время ВИЧ-инфицированным не нужно сообщать партнеру о своем ВИЧ-статусе. Однако приверженность лечению и четкое выполнение всех предназначений врача ВИЧ-инфицированными пациентами являются жесткими и обязательным условием, а также строгим лимитирующим фактором.
В 2013 г. отмечалось 35-летие с начала исследований ВИЧ, в связи с чем в Институте Пастера (Франция) был проведен симпозиум. Лауреат Нобелевской премии «за открытие вируса иммунодефицита человека» Франсуаза Барре-Синусси пригласила принять в нем участие исследователей со всего мира. На этом мероприятии не присутствовал очень известный ученый Люк Монтанье, руководитель отделения, сотрудники которого открыли ВИЧ и который в 2008 г. также был удостоен Нобелевской премии. Любопытно узнать, что Монтанье отказался от исследований и идеи применения проверенных терапевтических средств для лечения ВИЧ-инфекции и обратил свой взор к «альтернативной медицине», предусматривающей использование экстрактов растений. Но такой подход не нашел широкой поддержки среди ученых.
Еще раз был показан исторический слайд – электронная микрофотография данного вируса. Уже на этом первом снимке видно, что вирус меняет свою внутреннюю структуру под действием протеазы, а созревание вируса происходит после того, как он покидает клетку. В качестве профилактики этого процесса используют ингибиторы протеазы, после чего виден эффект препарата. Незрелый вирус теряет способность инфицировать. Снимок вируса, полученный при помощи электронного микроскопа, имел историческую важность, поскольку Роберт Галло, возглавлявший в то время Национальный институт здравоохранения в Бетесде (штат Мэриленд), опубликовал его как сделанный им самим. Франсуаза показала мне эти два снимка на демонстрационной доске. В итоге протесты научного сообщества вынудили сделать заявление, что допущена ошибка: снимки перепутали и опубликовали «не тот снимок». Некоторые коллеги Галло после этого переехали в другие страны. А вот журналисты об этом случае не забыли. Галло получил вирус от Люка Монтанье, который щедро раздавал образцы другим исследователям. Смешав несколько вирусов, Галло вырастил в лаборатории вирус-кандидат, который, однако, оказался изолятом, полученным Монтанье. Как правило, вирусологи не смешивают изоляты вирусов. Наоборот, они изолируют отдельные клоны, но в данном случае произошло смешение и маскирование. В конечном итоге правительство Франции и администрация США пришли к компромиссу, в соответствии с которым обе стороны делят роялти от патента. В конце концов, Галло выявил очень важный фактор роста – интерлейкин IL-2, обеспечивающий распространение вируса в клеточной культуре, что явилось важным вкладом в разработку диагностического теста. Только ВИЧ настолько быстро мутирует, что не существует двух одинаковых изолятов этого вируса. Адвокаты строили защиту на основании того, что «полученный Галло изолят» отличался несколькими мутациями, однако им не удалось доказать, что это отдельный изолят. Нападки на Галло продолжались десять лет. Это стоило ему Нобелевской премии, несмотря на то, что вскоре после открытия вируса он опубликовал в журнале Science три замечательные статьи. Кроме того, Галло открыл Т-лимфотропный вирус человека типа 1 (HTLV-1) – эндемичный японский вирус, имеющий лишь отдаленное сходство с ВИЧ. Друг Галло сравнил его с футболистом, который живет по принципу «пропустил мяч – не беда, пробуй снова». Поэтому Галло приехал в Париж на празднование. Шоу должно продолжаться. Все участники ежегодной конференции в возглавляемом Галло Институте вирусологии человека (IHV) в Балтиморе присутствовали на приеме в честь «почти Нобелевского лауреата», организованном г-жой Кеннеди. Прием был платным.
Насколько впечатляют имеющиеся достижения в области разработки терапии ВИЧ/СПИДа? Весьма любопытно, что до сих пор требуются новые препараты, хотя вряд ли найдется вирус или заболевание, для лечения которого имелось бы столько препаратов. Наиболее эффективными оказались достаточно поздно разработанные ингибиторы интегразы. Разработанный в 2015 г. препарат предотвращает выход вируса из клетки-хозяина, а не репликацию, что делают большинство других препаратов. Это очень необычный подход, реализовать который не может ни один другой препарат, он заключается в том, чтобы «убедить» вирус выйти из своего убежища. Идея заключается в том, чтобы «вытащить вирус из его убежища» или «оказать на него шоковое воздействие и уничтожить», то есть сначала получить больше вирусов, а потом воздействовать на них. Иными словами, сначала повысить инфицированность организма, а потом снизить ее – звучит довольно рискованно.
