Идеи Эйлера дали понять, что нам не обязательно находить ответы на все вопросы для исследования тех или иных областей бытия. Мнимые числа могут быть окутаны тайной, равно как и квадратный корень из −1, но это не означает, что мы не имеем права их использовать. С такой же смелостью Ньютон разработал теорию гравитации исключительно как математическую модель, даже не пытаясь представить, как она впишется в рамки дальнодействия и короткодействия. Мы до сих пор не представляем, как работает гравитация, но теория Ньютона остается одной из важнейших вех в истории науки. Аналогичным образом мнимые числа подтвердили свою практическую пользу и широко применяются передовыми математиками, хоть и по-прежнему остаются загадкой. Это доказывает, что воображение и математическая логика не противоречат друг другу.
Представьте, что у нас не сохранилось никаких сведений о прошлом, кроме всех тех, что связаны со спортом. Как много мы смогли бы узнать об истории?
(История, Оксфорд)
Я рискну предположить, что столь странное стечение обстоятельств случилось, поскольку все остальные архивные данные таинственным образом исчезли, то есть объяснение вовсе не в том, что это единственные записи, которые когда-либо делали люди. В последнем случае можно прийти к выводу, что наши предки были просто одержимы спортом.
Разумеется, информация о спорте, датированная ранее последних полутора столетий, довольно скудна. В целом документировались куда более важные явления. Поэтому мой ответ на вопрос будет основан на гипотетическом предположении, что в нашем распоряжении имеется куда больший объем исторических документов о спорте, чем обстоит на самом деле. В тексте вопроса говорится обо всех данных, «что связаны со спортом», но, как я предполагаю, мы должны ограничиться обсуждением лишь сведений, напрямую касающихся спорта, а не только косвенно относящихся к данной тематике, поскольку в противном случае объем имеющейся у нас информации будет довольно велик.
Большая часть исторического исследования связана с восстановлением большой картины из мельчайших элементов. Специалисты по античной истории могут сделать выводы о развитии торговых и международных отношений по осколкам амфоры (античного кувшина для вина). Поэтому вполне вероятно, что способность определять, какие детали являются значимыми, а какие нет, позволит пролить свет даже на очень отдаленное прошлое.
К примеру, если у нас в наличии окажется полный перечень участников Олимпийских игр, а также почетных гостей, мы сможем почерпнуть множество сведений о сложившихся на тот момент времени международных отношениях. Перечень блюд способен дать нам представление о питании людей того времени, а происхождение ингредиентов – о торговых отношениях.
Аналогичным образом мы можем получить много информации о структуре римского общества из записей, касающихся возведения Колизея и других спортивных арен на территории империи. Эти документы позволяют нам узнать об особенностях строительства у римлян и о людях, которые его осуществляли, что поможет составить представление о древнеримском обществе. Мы способны выяснить, какие города достигли уровня развития, позволявшего им построить стадион, и, соответственно, составить представление об экономическом состоянии различных областей империи. Имея в своем распоряжении такого рода свидетельства, мы почерпнем сведения об инженерных технологиях и о том, как различные материалы перевозились по территории государства.
Может показаться, что нам удастся восстановить лишь крупицы тех обширных знаний, которыми мы располагаем о тех временах. Но если записи о спортивных событиях будут достаточно информативными, мы, вероятно, сумеем собрать весьма подробную информацию о расовой, племенной и гендерной принадлежности участников и зрителей состязаний. Также, на мой взгляд, мы без особого труда определим даты правления императоров, поскольку они выступали в качестве покровителей многих соревнований, от гладиаторских боев до гонок на колесницах. Изменения места проведения игр свидетельствуют об изменениях в жизни империи, а существование таких кровожадных развлечений, как гладиаторские бои, бросание христиан на растерзание львам и т. п., многое говорит об особенностях римского общества.
Что касается Средних веков, записи об охоте предоставят нам много сведений о европейских монархах и аристократии, поскольку это развлечение было привилегией знати. Даже из обычных перечней участников королевской охоты мы сможем узнать имена почти всех королей (а порой и королев) и принцев, а также их свиты, поскольку большинство придворных были обязаны следовать с правителем на охоту. Мы узнаем, где находились эти люди, а также выясним, в какие годы охоты не проводились по причине войн.
На территории Мезоамерики ацтекские игры в мяч отражали состояние общества. Этот вид спорта – улламалицтли – впервые возник во времена ольмеков и представлял собой не просто развлечение, но и религиозно-политическое событие. Когда ацтеки строили новое поселение, первым делом они возводили святилище бога Уицилопочтли, а затем – площадку для игры в мяч. Поскольку спортивные состязания выполняли столь важную роль в социальной, политической и религиозной жизни ацтеков и других ранних мезоамериканских цивилизаций, записи о таких мероприятиях смогли бы предоставить нам множество сведений об этих народах и государствах.
Все вышеперечисленное – примеры того, как официальные спортивные события могут рассказать нам об истории. Но если бы мы располагали всеми данными о спорте, мы бы узнали и о неофициальных играх. Так, мы владеем очень малым количеством информации о распространении спорта в простонародной среде. Но весьма вероятно, что эти люди увлекались какими-нибудь играми: едва ли народные массы стали болельщиками и участниками различных соревнований лишь в конце XIX века, когда подобные мероприятия впервые были задокументированы. Кроме того, нам известно, что Вторая гражданская война в Англии началась 22 декабря 1647 года, когда войска «круглоголовых» – сторонников Парламента – попытались разогнать жителей Кентербери, игравших в уличный футбол.
Таким образом, простые люди тоже занимались спортом, но мы обладаем лишь обрывочными сведениями на этот счет. Если бы у нас имелись записи обо всех деревенских футбольных матчах, соревнованиях по стрельбе из лука и других известных или неизвестных видах спорта, в нашем распоряжении оказалась бы настоящая сокровищница ценных знаний.
Мы бы узнали, например, о том, как знаменитые английские лучники готовились к битве при Азенкуре, соревнуясь в стрельбе в пригороде Лондона Ислингтоне: кем были эти стрелки и к каким сословиям английского (и, очевидно, валлийского) общества они относились. Данное соревнование – одно из немногих задокументированных и известных нам. Но, без сомнения, проводилось множество подобных игрищ, сведениями о которых мы не располагаем.
Возможно, мы бы даже смогли определить время появления письменности в различных частях мира, ориентируясь по датам первых записей о спорте. Разве это не потрясающе: прочитать первое клинописное сообщение о финальном матче, состоявшемся в шумерском городе Эриду около 6000 лет назад? Вполне вероятно, мы смогли бы узнать о развитии бумажного дела, книгопечатания и о многом другом.
