Наконец, во всех, случаях господства демократического социализма возникает описанный в предыдущем разделе эффект «миража»: поскольку эта система в какой-то степени распространилась по всем странам, где отсутствует реальный социализм, то у граждан нет базы для сравнения, которая могла бы открыть им глаза на негативные последствия социал-демократической институциональной агрессии (вмешательства), как это происходит сейчас в странах реального социализма, где наличие возможности для сравнения усиливает движения (революционные и нет), выступающие за демонтаж и реформирование этой системы. Тем не менее благодаря прогрессу как теории
[124], так и практики, простые люди все в большей степени осознают вред, наносимый им социал-демократическим государством-агрессором. (На самом деле крах реального социализма отразился на социальной демократии, несмотря на многочисленные попытки доказать, что это не так.) Во все большем числе обществ перечисленные выше факторы создают тенденции, сейчас уже более или менее оформившиеся, направленные на сокращение масштаба и уровня систематического принуждения, свойственного социальной демократии.
Консервативный, или «правый», социализм
«Консервативным», или «правым», социализмом можно называть такой тип социализма, когда институциональная агрессия используется для сохранения статус-кво и привилегий некоторых групп и лиц. Главная цель «правого» социализма состоит в том, чтобы сохранить все, как есть, не давая свободному предпринимательству и творческой человеческой деятельности разрушить предварительно установленную рамку социальной организации. В достижении этой цели «правые» социалистические системы опираются на систематическую институциональную агрессию, которая применяется всюду, где это им необходимо. В этом отношении консервативный и демократический социализм различаются только мотивами и теми конкретными социальными группами, которым они стремятся предоставить привилегии.
Консервативный, или «правый», социализм также характеризуется ярко выраженным патернализмом, понимаемым как попытка «подморозить» поведение людей, назначив им те роли в потреблении или производстве, которые считает подобающими консервативный регулирующий орган. Кроме того, при социалистической системе такого типа власти обычно стремятся навязать обществу в приказном порядке определенное поведение, которое они считают моральным или правоверным
[125].
С консервативным, или «правым», социализмом, тесно связан военный социализм. Мизес определяет его как социализм, где все институты подчинены целям ведения войны, а шкала ценностей, по которой определяется социальный статуе и доход граждан, зависит в первую очередь, или исключительно, от положения человека по отношению к вооруженным силам
[126]. Гильдейский и аграрный социализм также можно отнести к типу консервативного, или «правого», социализма. В первой из этих систем власти стремятся создать общество, основанное на иерархии специалистов, менеджеров, мастеров, офицеров и рабочих, а во второй – насильственно разделить землю между определенными социальными группами
[127].
Наконец, необходимо подчеркнуть, что философия консерватизма абсолютно несовместима с новаторством и творчеством; она обращена в прошлое, не доверяет тому, что могли бы создать рыночные процессы, оппортунистична по своей сути и лишена принципов, поэтому она обычно рекомендует доверить институциональное принуждение «мудрым и добрым лидерам», следующим в каждом конкретном случае разным критериям. Итак, консерватизм представляет собой обскурантистскую доктрину, которая абсолютно пренебрегает тем, что функционирование социальных процессов происходит за счет энергии предпринимательства, и, в особенности, проблемой неустранимого неведения, свойственного всем лидерам
[128].
Социальная инженерия, или сциентистский социализм
[129]
