Обобщая, можно смело утверждать, что второй порядок меняет абсолютно все!
Глава 3. Рождение культуры постправды
Вернемся к культуре постправды, с которой оставила нас потерпевшая крах зеленая волна сознания. Сторонники «брексита» открыто признавались в том, что продвигали идеи, неистинность которых они полностью понимали. Они так действовали потому, что «фактов в действительности не существует», а имеет значение «лишь то, во что мы по-настоящему верим». (О многом говорит откровение одного из сторонников выхода Великобритании из Европейского союза: «Я внимательно читал Лакана: значение имеет лишь тот, кто контролирует нарратив». Речь о Жаке Лакане, одном из ведущих постмодернистов.) Иными словами, решающим фактором выступает нарциссизм: в культуре постправды то, что я хочу считать истинным, и есть истина. Президент Трамп даже не пытается этого скрыть: он самозабвенно врет и искажает факты. Журналист Карл Бернстайн, известный своим вкладом в события вокруг Уотергейтского скандала
[10], указал на то, что «Трамп живет и процветает в среде, свободной от фактов. Ни один президент прошлого, включая и Ричарда Никсона, не проявлял столь выраженное невежество и неприязнь в отношении фактов, как это делает нынешний избранный президент». Келлиэнн Конуэй, руководитель избирательного штаба Трампа, выступила с заявлением, что это на самом деле не ложь, а просто «альтернативные факты»
[11] (на что один из журналистов ответил: «Под “альтернативными фактами” нужно понимать откровенную ложь»). Ведь в мире, считающем, что фактов вообще не существует, никто не может отличить правду от лжи: есть, мол, лишь альтернативные, одинаково ценные факты.
Когда Трамп еще вел предвыборную кампанию, некоторые газеты специально день ото дня занимались подсчетом случаев фактической лжи, исходившей из его уст: «Вчера в его речах было 17 случаев лжи; сегодня — 15». Интернет-портал Politifact
[12] публикует подобные данные. Его сотрудники пришли к выводу, что примерно 50% всех утверждений Трампа не содержали фактической истины (!). И все же опросы постоянно показывали, что народ воспринимал его «более правдивым человеком», чем Хиллари Клинтон (которая, какой бы ореол коррумпированности ее, по мнению людей, ни окружал, никогда столь откровенно и прямо не лгала — по крайней мере, не так масштабно, как Трамп). Ведь люди уже совершили переход от фактической правды к позиции «истина есть то, что я говорю». А Трамп выражал свою правоту с большей убежденностью и страстностью, чем Клинтон, — поэтому в культуре отсутствия правды выглядел более честным человеком. В нигилистической культуре, погруженной в атмосферу аперспективного безумия и не дающей места подлинной истине, правдой становится все, чего мы наиболее страстно желаем. В океане нигилизма решающим фактором становится страстный нарциссизм.
Обратите внимание на то, что бумеры
[13] — поколение, сформированное 60-ми, — нередко назывались «поколением “я”» и «культурой нарциссизма». В сравнении с предыдущими поколениями такая характеристика, как правило, оказывалась верной. Когда его представители начали приходить на ведущие позиции в сфере американского образования, они стали осуществлять в нем большие преобразования. Отныне акцент делался прежде всего не на стремлении учить истинным фактам (мол, истины нет), а на желании поощрять положительную самооценку учеников. И вдруг обнаружилось, что поощрение положительной самооценки, не основанной на реальных достижениях, приводит к усугублению нарциссизма. (Вспомним, что в лишенном правды океане нигилизма нам остается только нарциссизм; и разве это не единственное, что бумеры могли продвигать?) В недавнем исследовании дети бумеров, выпустившиеся из школ, продемонстрировали более высокие показатели по шкале нарциссизма, чем выпускники предыдущих лет со времени начала тестирования. Результаты у выпускников этой группы в 2–3 раза превышали показатели их родителей из поколения бумеров — пресловутого «поколения “я”»! Один остряк даже предложил назвать их детей «поколением “я-я-я”». В любом случае нарциссический акцент на «особенном мне» и вправду проник во всю культуру. Помимо прочего, прямо на наших глазах возникла культура селфи (с пресловутой тенденцией к тому, чтобы легко и без зазрения совести изменять, можно сказать, фотошопить индивидуальную истину). Причем поддерживающие эту культуру социальные медиа теперь поощряют феномен «приятной лжи» и «обнадеживающих фикций», звучно продвигая такой подход в закрытых эхо-камерах современной общественной жизни. В таких условиях никто не осмеливается бросить вызов самопродвигающим «фактам», рисующим образ «моей особенности».
Тем временем культурные элиты зеленого авангарда — высший уровень либеральных правительственных кругов, практически все университетские преподаватели (гуманитарных дисциплин), технологические новаторы, профессионалы в сфере услуг для населения, большинство представителей СМИ и индустрии развлечений, а также большинство либеральных лидеров мнений — продолжили продвижение в мир зеленого плюрализма/релятивизма, гласящего: «То, что истинно для тебя, — твоя истина, а то, что истинно для меня, — моя истина». Все это было преисполнено благих намерений, но, к сожалению, неотъемлемо инфицировано самопротиворечащей позицией с присущими ей глубочайшими ограничениями.
Так, например, само заявление «то, что истинно для тебя, — твоя истина, а то, что истинно для меня, — моя истина» на самом деле гласит, что утверждающему принадлежит высшая истина, не подлежащая сомнению, и вы ни в коем случае не должны возражать против этого и придерживаться иного мнения. И уж точно подразумевается, что вы не имеете права на мысли вроде: «То, что истинно для меня, истинно для меня, но также хорошо бы этому быть истинным и для тебя», — даже невзирая на то, что первоначальное утверждение вроде бы предоставляет вам такую возможность! Дескать, если такова твоя истина, то, безусловно, тебе запрещено утверждать такую истину, а не то я буду называть тебя фашистом или чем-то в этом роде. Ведь ты пытаешься принудить меня к своей истине.
Итак, зеленая стадия как таковая представляет собой мироцентрическую стадию. Правда, в ее представлениях есть теоретическая путаница относительно всего, что является подлинно мироцентрическим (или универсальным). С точки зрения зеленого все поползновения на мироцентризм — формы притеснения, а их движущая сила — стремление к власти. Зеленый постмодернизм глубоко убежден в том, что выражаемая им позиция истинна для всех: она применима не только к какой-то определенной группе (этноцентризм), но и ко всем группам и всем людям в целом (мироцентризм). Но вследствие путаницы, вызванной аперспективным безумием, из-за которого нельзя критиковать никакие формы ценностей (поскольку мир эгалитарен), а все мироцентрические, или универсальные позиции агрессивно отвергаются, нет препятствий к тому, чтобы люди стали активно разделять этноцентрические взгляды. В результате созданные постмодерном социальные медиа начали решительный регресс к преобладанию этноцентрически настроенных групп.
